– Стой, сестра!
Тело львицы затряслось, её окутала дымка, и через пару мгновений вместо неё появилась стройная женщина в серой шкуре, со светлыми волосами и сияющими золотом глазами. С её рук капала кровь, а золотой диск с коброй превратился в сверкающую драгоценность на макушке.
– Бр-р-ратец Шу? – прорычал она. – Что делаешь ты здесь?
– Уйми свой гнев и выслушай меня! – произнёс мужчина и опустил голову.
– Говор-ри, да побыстр-рей! У меня мало вр-ремени. – Оскалилась могучая дева. – Всё тело в огне, и душа р-рвётся нар-ружу.
– Сестра, прошу, придержи свою жажду, – взмолился мужчина. – Ты в большой беде. Совет заставил отца изменить решение. Они хотят остановить тебя.
– Остановить? Меня? – жутко рассмеялась богиня. – Меня никто не в силах остановить!
В тот же миг тучи закрутились в воронку, зашумел свирепый ветер. Око над головой богини засветилось. Хаос, заключённый в нём, питался не солнечным светом и не энергией Творца, а тьмой, смертью и разрушениями. И чем дольше Сехмет сеяла их семена, тем глубже в человеческий мир проникали корни хаоса.
– Он дал людям свою силу! – попытался докричаться до богини Шу. – Могущественную реликвию, способную сокрушить тебя!
Богиня вцепилась в плечи брата окровавленными руками. Его тело пронзила жуткая боль, но он не издал ни звука.
– Отец не мог предать меня! – отчаянно воскликнула Сехмет.
– Предательство – удел людей, сестра. Он просто хочет исправить ошибку. – Дрожащим голосом сказал Шу. – Избавься от Ока, пока оно не поглотило тебя целиком.
– Значит, они так полюбили этих букашек, что готовы пожертвовать мной ради них? – заревела женщина, вновь обратилась чудовищной львицей и сбила мужчину с ног.
– Спасибо, что предупредил, братец, – услышал он шёпот в голове. – Я уничтожу и людей, и эту жалкую реликвию, а потом отомщу всем, кто осмелился встать на моём пути.
***
Нефернеферуатон вздрогнула от неожиданного прикосновения. Её сердце бешено заколотилось, стало трудно дышать, по щеке скатилась капелька пота. Нежная рука погладила её волосы и спустилась по щеке к подбородку.
– Боишься меня? – прозвучал тоненький голосок. – Почему?
– Простите меня, господин, – ответила женщина, не рискнув обернуться. – Я не слышала, как вы вошли. Это от неожиданности.
– Это же я, твой сын.
Его глаза с чёрной окантовкой горели пламенем, на голове сверкала золотом высокая корона, просторное платье с длинными лентами ниспадало до самого пола.