Люди, глядя вслед уходящей странной гостье и лесному зверю, разом перекрестились; Варька не унимаясь, с белым как снег лицом, шептала, вжавшись в стену сеней:
– Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи помилуй…
– Никаких тепереча бошек звериных не таскай, – выглядывая из-за плеча мужа прошипела ему Сойка, сердито дёрнув за рукав, – чтоб ничё такого на нашем дворе во век не бывало боле.
– Добре, – не стал даже спорить, мотнул головой Гришка.
Йара и волк уходили к лесу, оставляя за собой Горбунку. Дойдя до края бора, Йара остановилась. Она присела и из подола осторожно достала голову. Посмотрела на волка. Тот шумно втянул ноздрями холодный октябрьский воздух, завыл.
– Ну будет, – проговорила Йара тихо, будто и не ему, – надо сделать.
Волк понял, обвел взглядом округу и в один прыжок поднялся чуть выше на холм. Постоял здесь, будто прощаясь с прошлой жизнью, и с остервенением принялся копать тяжелую мерзлую землю. В мгновении физического труда, когда монотонная работа мышц пересиливала душевные тревоги, были лекарственные капли, дававшие малюсенькую долю облегчения.
Скоро довольно глубокая яма была готова. Йара опустила голову волчихи туда и стала закапывать, пачкаясь, сбрасывая покрасневшими от холода пальцами землю. Волк стоял не шелохнувшись, смотрел.
Когда всё было сделано, Йара поднялась и обтерла руки чистым краем сарафана. Волк продолжал смотреть; сейчас он вдруг почувствовал, что это невозвратимая точка. Но после того, как Йара закопала голову, ему стало легче, а злоба и гнев сменились опустошением и тоской. Из его глаз потекли слезы. Даже самые сильные плачут, когда любят.
Йара немного постояла рядом, дав возможность волчьей боли вытечь вместе со слезами, потом поманила его рукой в направлении дальнего леса, и медленно пошла туда сама. Волк покорно двинулся за ней; они уходили в самую чащу.
Пройдут многие века, и сменятся сотни поколений в этих местах, но, помятуя о случившихся мгновениях, никогда в деревушку, стоящую на пригорке не зайдут волки, обходя ее стороной. Лишь только протяжный тоскливый вой будет тревожит их по ночам, изматывая, не давая спать и выворачивая душу.
Близился уже рассвет, когда Йара и волк вышли к пролеску из хоровода тоненьких молодых берёзок. Они так и прошествовали от Горбунки: отрешенно, неторопливо она, и волк за ней, почти след в след. Впереди, перерезая поля, шла дорога-накатка, естественно ставшая под осень утопать в колбодинах и лужах. А дальше у горизонта виднелись избы. Йара остановилась, рассматривая новую встретившуюся на пути деревушку; интересно удастся ли ей здесь хоть немного отдохнуть.