Вообще-то пальцев у него не хватало и на ногах, – такая врожденная особенность. Поэтому, в обычную человеческую обувь ему приходилось подкладывать тряпицы, чтобы не натирало. Впрочем, это раньше было тяжело, а сейчас он обычную обувь не носит совсем. Только мокасины или сандалии, сделанные под его ноги. Мама всегда чинила ему обувь, которую сама же и шила.
Человек шел легкой, бесшумной поступью, немного пружиня при ходьбе. Наклоняясь под ветками и протискиваясь сквозь кустарники, он не сбавлял темп. Не одна ветка не издавала ни звука. Он как будто был бестелесным духом, а не созданием их крови и плоти. Платок с лица можно было снять, потому что в лесу никто не будет смеяться над его обширной заячьей губой. Длинные патлы грязных пшеничных волос торчали их под черной шапки и свисали почти до плеч. Его серые рыбьи глаза замечали каждое движение, каждую травинку вокруг.
При рождении мама дала лесному человеку имя Рудольф. В переводе с немецкого означает – «славный волк». Почему она так решила или кто ей подсказал, никто уже не знает. Но братья и все остальные звали его Рудик, и только мама полным именем – Рудольф. Лесному человеку нравилось его имя, там ведь было слово «волк», а значит он такой же хитрый и сильный хищник, как этот зверь. Местные говорят, – в этих лесах уже давно не видели волков. Хотя несколько поколений назад не знали, как спасать от них свою скотину, а иногда те нападали даже на людей. Рудик не застал тех времен, и сам на людей никогда не нападал, – так велела мама. Пару раз они могли попасть в его капканы, но жизни при этом никто не лишался. Да и чего на них охотиться, – никакого удовольствия. Все эти лесные путники, они ведь бесхитростные, как коровы на полях, – идут и даже не смотрят по сторонам. Один раз Рудик сидел на сыром пне, притворившись камнем, так двое грибников прошли совсем рядом и даже бровью не повели. А может быть он просто научился быть невидимым? Нет, брат Леша говорит, что такого не бывает.
В Калининградскую область они переехали, когда ему было девять. В школе он не учился там, не отправили его и здесь. Отец умер еще в Молдавии, от пьянки. Врачи говорят, – что-то с желудком случилось. Могли бы спасти, если бы мама или братья раньше позвонили в скорую. Но мама запретила это делать, и они просто стояли и смотрели, как папа вертится и трясется на полу, вопя от боли. Весь в поту, он так и застыл с остервенением во взгляде, в позе эмбриона, лежа в луже собственного говна и рвоты. Папа знал, что мама не станет его спасать, – все это знали. Так что переехали они впятером – Рудик, его старшие братья Алексей и Михаил, одноногая тётка Вика и мама.