Вельд только усилил смятение, царившее в сердце, когда прижал меня вплотную и прошептал в самое ухо:
– Признай, что ты моя, Альдэ. Или боль заставит тебя сделать это.
Вельд
Дикарка не знала, бежать прочь или остаться, и это было моей победой. Так я думал. Её голова лежала на шкурах рядом с моей, и я хотел бесконечно вглядываться в её лицо. Даже во сне оно хранило напряжение и зачаровывало – как не зачарует ни один искусный, отрепетированный взгляд придворной шлюхи. Злость вышла. Альдэ оказалась отличным объектом для того, чтобы выместить ее – выносливым и в то же время чувственным. Причинять ей боль было приятно… Но лежать с ней в обнимку было еще приятней. Жаль, что я не могу со своей пленницей поговорить по-настоящему. Ведь здесь так мало эльфов, с которыми можно говорить.
Вставать не было смысла, но мысль, что я пролежу неподвижно весь день, угнетала. Мне требовалась активность, чтобы не превратиться в такое же животное, как и все, кто меня окружал.
– Вставай, – сказал я, выпуская пленницу из рук.
Альдэ медленно поднялась. Я перехватил её руку и потянул назад, а затем перевернул девчонку на живот. Дикарка пыталась вырваться, но не смогла и моя рука легла на её бёдра.
– Не надо, – выдохнула она.
– Уймись, – я не смог отказать себе в удовольствии погладить упругие ягодицы.
Затем проник пальцами между ног. Дикарка зарычал, как дикий зверь.
– Больно? – спросил я. Успокаивающая магия слетела с моих пальцев.
Она вздохнула.
– Я больше не буду так делать, – с наслаждением погружая пальцы в скользкое отверстие, сказал я. – Если ты меня не вынудишь.
– Я не стану раздеваться по первому твоему требованию.
– Станешь. Так или иначе.
Альдэ
В третий раз за утро я его возненавидела. Кто такой этот лунный, что настолько уверен в себе? Никто не смеет подобным образом говорить с охотницей Койдвиг Маур. Вельд напоследок шлёпнул меня по заднице, вызвав очередной приступ ярости, а потом помог одеться – как младенцу. Я краснела и зеленела. Ещё хуже стало, когда Вельд, натянув на меня свою собственную рубашку – она оказалась совсем не такой, как моя, порванная, не только мягче, но и скроена совсем иначе – и спросил:
– А ты поможешь мне?
Я смотрела на Вельда с недоумением.
– Я помог тебе снять доспех и одежду. Теперь одеваю тебя. А что насчёт твоей помощи мне?