– Поедем. В здешнем ресторане кроме стейков ничего нет, а я их редко ем. Ты, кстати, почему машину до сих пор не купил? Кабальеро не может быть безлошадным.16 Да и вообще… – меня смерили скептическим взглядом – кабальеро из тебя как-то не очень…
Ну, вот, приехали.
– Чёй-то вдруг? Может, это я запылился малость, и проголодался. А отмыть меня, покормить и расчесать – очень даже из меня кабальеро. При правильном освещении если. И вообще, кто тут меня слюнявить только что лез?
В зелёных глазах вновь затанцевали чёртики.
– Ах вон ты как заговорил? «Лезла слюнявить?» То есть, «кабальеро» не только безлошаден и не умеет стрелять, он ещё и обращению с дамами не обучен?
Смущённо развожу руками – грешен, мол.
– В добрые старые времена таких «кабальеро» пороли на конюшне.
Горячо киваю, сделав максимально похотливое лицо.
– Это можно обсудить!
Рыжая бестия громко фыркает:
– Ага, размечтался!
Мдя… вот, как-то так и общаемся.
Блин, жарко сегодня. Вообще, строго говоря, погода в Техасе и Конфедерации как-раз тот самый «Зелёный Ад» и есть, о котором мы с Глебом и Игорем говорили. Но, как было справедливо замечено, после приложения определённых усилий жить в таких условиях можно, и даже вполне комфортно. Уж всяко лучше, чем в оставшейся за ленточкой Москве. С другой стороны, название-то не зря появилось. Пока эти самые усилия приложишь, столько всякого нахлебаешься, что сам не рад будешь. Это если вообще доживёшь.
Ичасо возвращается к первоначальному вопросу уже в машине.
– Так чего безлошадным-то ходишь, кабальеро?
Пожимаю плечами.
– Да ещё не решил, здесь останусь, или подамся куда… А если буду переезжать, то машину либо продавать, либо перегонять – лишние хлопоты и расходы. Мне пока и без машины неплохо.
– А куда ты собрался отсюда? Я думала, тут самое место для твоего бизнеса.
Ишь, любопытная какая. Или просто светскую беседу поддерживает?
– Не знаю… конкуренция здесь высокая. С голоду не умрёшь, конечно, но и пробиться наверх сложно, мягко говоря. Плюс ещё «семьи» эти… не люблю я бандитов.
Басконка, убрав обе руки с руля, делает презрительный жест. Блин, вот нервничаю я, когда кто-то так делает.
– Да какие это бандиты. Обуржуазились уже, костюмы надели с галстуками. Настоящих бандитов здесь давно нет.
Недолго помучавшись в попытках выудить из памяти испанское название щуки, обращаюсь к внутричерепному файлохранилищу с языком Шекспира. Блин, надо же, на английском тоже не помню. Ладно, заменим на акулу. Она даже лучше. Ну, зубастее, в смысле.