Олег, разливая в фужеры вино, каким-то обыденно-безразличным тоном произнес:
– Наш дружок и так долго пожил, наверное, подумал, что с него достаточно…
Повисло неловкое, гнетущее молчание…
Я сев за уже накрытый стол, решила перейти сразу к делу, поскольку мне меньше всего сейчас были нужны нахлынувшие воспоминания прошлых лет.
– Олег, я хочу подать на развод, и обсудить раздел нашего совместного имущества.
– Я так понимаю, твое решение окончательное, и обжалованию не подлежит? – усмехнулся муж…
– Я думаю, у тебя давно уже наладилась личная жизнь, нам остается лишь оформить документально эти формальности, – ответила я.
Олег не стал возражать на мою фразу о его новой личной жизни, подтвердив мои догадки о новом увлечении.
– Мне предложили кафедру в другом городе, и я склонен согласиться. Думаю, квартиру мы могли бы сдавать, и отсылать деньги Еве, – предложил он. – Все остальное, на твое усмотрение. Я так понимаю, что возвращаться в страну ты в ближайшее время не планируешь?
– Нет, мне тоже предложили должность в новом офисе, и я через пару недель уеду в Европу, – сказала я.
– Вот видишь, как все славно у тебя сложилось, – заметил он. – А как дела на личном фронте? Есть перспективы? – мне показалось, что он в курсе всех моих дел.
Я уклонилась от ответа и вышла на террасу. Если честно, дачу мне было жаль. «Не сбылась моя мечта на склоне лет посвятить себя ландшафтному дизайну», – с грустью подумала я.
Олег вышел за мной следом с бокалом в руках, и, отпив глоток, задумчиво глядя вдаль, сказал:
– Согласись, Ингуль, в нашей жизни тоже было ни мало хороших дней…
Где-то в глубине души я была с ним согласна…
Отпуск пролетел быстро и незаметно. Уладив формальности с разводом, я совершенно свободная и не обремененная бытом сорокалетняя тетка, была готова начать свою жизнь с ноля.
Стас, зная о моих негативных переживаниях после гибели Вадима, решил перевести меня в европейский офис, чему я была несказанно рада. Тем более, что у меня появлялась возможность чаще видеть Еву.
Европа встретила меня туманом и совсем не теплыми дождями. Новый коллектив тоже отнесся ко мне настороженно и сухо. Вот она, консервативная Европа, подумала я, невольно вспомнив улыбчивого Дениса.
По характеру, являясь интровертом, я особо не напрягалась отсутствием близкого общения. Мало того, разумно полагала, что приближать к себе подчиненных не стоит, чтобы сохранить иерархию служебных отношений.