Дурак!
Ругал себя за то, что проспал момент, когда она могла уйти.
Уйти?
Почему-то я даже не мог предположить, что она решит уйти – вот так просто, ничего не сказав, сбежать утром. И если бы не сон, от которого я столь резко проснулся, мог бы ещё валяться и ничего не предпринимать.
Сон…
Я давно не видел маму во сне. Столько раз мысленно представлял, хотел увидеть, чтобы не забыть черты, голос и её прикосновения, но каждый раз после нескончаемой бессонницы просто проваливался в темноту до утра.
Мама не снилась давно, но в этот раз словно хотела мне помочь, хотя видение было не из лёгких.
Больничная палата, этот ужасный запах медикаментов и стерильной чистоты, мама на современной койке с приподнятым подголовником. Её глаза закрыты, дышит часто, у меня наворачиваются слёзы. Знаете, про сильных мальчиков – всё это пустая болтовня. Когда тебе действительно плохо, сдержать слёзы невозможно, они сами текут; и я пытаюсь их скрыть, спрятав лицо в сгибе локтя и уткнувшись в край кровати.
Там, на грани реальности, на меня нахлынули чувства, которые я испытал, когда мама впервые сказала, что скоро нам придётся попрощаться, что она всегда будет со мной, но теперь незримой тенью станет помогать не сбиться с пути и сделать правильный выбор.
Я не верил в поставленный диагноз. Казалось, только в фильмах бывает, когда вполне себе счастливая семья вдруг теряет самое главное – её душу, то, что всех скрепляет и объединяет. Потеря близких представляла собой потерю себя, по крайней мере, какой-то её части. Я не знал, как смогу дальше жить. Просто не хотел знать.
И вот я у кровати мамы, плачу и чувствую, как она положила руку мне на затылок и тихонько проговорила:
– Милый, поторопись.
– Что?
Я попытался стереть следы слёз рукавом свитера и посмотрел на неё.
– Она уходит, ты ещё можешь её догнать.
– Кого? – не понял я.
На лице мамы играла еле заметная улыбка, а глаза смотрели так же тепло и участливо, как обычно.
– Её. Ты же не хочешь её потерять. Она же…
Мама закашлялась.
– Да-да, только не волнуйся.
Я сжал её ладонь, поцеловал в щёку, а она всё торопила:
– Иди, милый. Скорее…
И тут я всплыл. Точнее, вынырнул на поверхность, чтобы… Чтобы что?
Я перевернулся на живот, свесив руку с кровати, и нащупал сотовый. Пока набирал код доступа, сел и наконец заметил листок на тумбочке под фотографией. Я отложил телефон, сглотнул и потом только потянул на себя мятую бумагу.