Конечно же, это недоразумение. Этого не может быть! Почему это случилось именно со мной? Почему сейчас? У меня столько планов… Новогодние праздники, море… Черт! Все обязательно прояснится, и меня отпустят… Черт! Черт!!! Не может быть!
Сейчас, наверное, Маша звонит Иванычу. Он поможет. Он объяснит им, что я тут ни при чем, что они ошиблись. Нет, он прикажет им меня отпустить, и они отпустят. Кто посмеет перечить Иванычу? Он меня давно знает. Он хорошо меня знает. Он ценит мою преданность. Я его никогда не подводил и не подведу. Ему это хорошо известно. Наверняка! Он не оставит меня здесь.
Это чудовищно! Чудовищно несправедливо!
Они вытащили меня прямо из постели. Из моей теплой постели. Перепугали Машу. Затоптали всю квартиру грязными ботинками. Козлы вонючие! Ничего не объяснили! Не дали позвонить адвокату. Ухмылялись. Все время ухмылялись. Высокомерно так, гаденько. И торопили: «Давай, давай! Побыстрее! Оперативнее надо! Шевелите ластами, уважаемый! У нас еще два обыска!» Уроды, блин! Какие же они уроды!
А этот мерзкий обыск… Как будто меня голого разглядывают и ощупывают. Чужие люди трогают наши вещи, бесцеремонно их двигают, перекладывают, лезут в шкафы и тумбы, роются в бумагах. И все время что-то ехидно комментируют, как будто меня вовсе не существует, а они листают мой фотоальбом. Подчеркнуто пренебрежительное обращение… Унизительное отношение…
Я законопослушный гражданин, преданный своей стране! Я топ-менеджер государственной корпорации! Что они себе позволяют? Они не имеют права! Они ответят! Им придется ответить! Каждому, кто оказался причастным к моему задержанию.
О чем они говорили? Кажется, они сказали, что я задержан по подозрению в подготовке свержения действующей власти… или участии в какой-то преступной организации, имеющей такие цели… Какой еще организации? Что за чушь?! У меня не укладывается в голове… Это конец! Мне нечем дышать… Совсем мало воздуха…