В крови они – уж не отмоешь,
И сбился, порвался их бант.
Они постоят так в сторонке,
Тихонько… – заметишь едва ль,
С надгробьем в лице, в похоронках,
Семейный букет подвязав…
У них там другие заботы:
Не надо от пуль убегать,
Багажники или капоты,
Уж им не открыть постоять…
Они научились с пелёнок,
Где север, где юг различать,
Но только не в книжках-обновках,
А в жизни учила их мать!
Они постарели, осунулись,
И в руки им дали венец….
Теперь они в дверь не просунутся
За кошкой, хоть ждёт она всех!
Забыты наряды, игрушки –
Во всё, то спустилась печаль.
Принцессой, кто был тут послушной,
Кто царь… – всем велели молчать!
И кружат над миром те души –
Голодных, уставших детей,
Помянем, чтоб не было хуже!
Они, словно, пух с тополей:
Покружат – захочется плакать,
Поплакав, мы слезы утрём.
Они – наши красные маки,
Мы любим вас, верим и ждем!
Вы слезы в сторонке смахните –
Уже не вернуть их, а жаль!
На фото взаправду взгляните,
И станет полегче печаль.
Им выпало горя на долю
Такого, что плачет боец!
Они тут все вместе, как в поле,
«Небесное царство» – в конец!
Так скажут, и будто бы легче,
Вдруг станет в душе у отца!
Как будто сгоревшее сердце,
Воспрянет на миг у костра.
_________________________
Они приходят к обедни…
Зов души
Я забыла о том, как смеяться, шутить,
Я забыла о модных фасонах.
Зато знаю о том, как теперь голосить,
Если горя прибудет с вагон, аж!
Я его не зову, в тех словах лишь предлог,
От которого хочется плакать!
Поступить по – другому он просто не мог,
Просто встал, взял ружьё, а не «акал».
Ему чужда и спесь, и медаль ни к чему,
Лишь бы только Отчизна держалась!
«Сын пойдёт по стопам, я лишь только вернусь,
Всё поймёт, не нужна будет жалость.
Сын он мой! Пусть гордится отцом,
Даже, если без рук–ног остался….
Я ведь знаю его, хоть он был сорванцом,
Но до зова души смог добраться».
___________________________________
Этот зов, точно вечность шагает в годах,
И его не предаст русский воин!
Пусть земля молода, иль пусть будет в летах,
Зваться сыном её он достоин!
Март -25 / Погибшим военкорам посвящается…
В ослабленном теле – слеза,
В разорванной мине – картечь!
И вмиг постарела весна,
Нет солнца, одна лишь капель.
Казалось, уже журавли
Домой не вернутся с югов.
Одни лишь корявые пни
Остались за ближним бугром.
Так горестна страшная весть,
Пришедшая с этих полей!
Одна неприкрытая месть