Это было полтора года назад, за полгода до его смерти. Саша – Разведчик – приехал в полдень. Он, как всегда был одет с иголочки и больше походил на бизнесмена, чем на представителя криминального мира. Черный классический костюм от Giorgio Armani, белая рубашка, идеально начищенные кожаные итальянские черные туфли Santoni. Галстук он не носил никогда, и этот день не стал исключением. На его пальцах было сразу несколько перстней: на правой руке указательного пальца был большой золотой перстень с расписанным орнаментом, украшенный рубином, мизинец же украшало круглое кольцо с прямой площадкой, на которой красовался большой бриллиант, золотое обручальное кольцо на левой руке также было с бриллиантом, но немного поменьше.
Утром Жанне позвонил Борис и сказал, что вечером завезет ей деньги. Жанна ждала именно его приезда и, открыв дверь неподдельно удивилась.
– Привет! – поздоровался Саша, заглядывая ей в глаза и протягивая большой букет ярко-розовых роз с крупными бутонами. Саша никогда не развозил деньги бывшим женам членов группировки самостоятельно, и Жанна поняла, что Саша приехал к ней не просто так.
Саша был высокого роста, немногим более 190 см. Подтянутый, без лишнего веса блондин с короткой стрижкой и не по годам большими залысинами на висках. Волевыми чертами лица и яркими серыми глазами, которые при солнечном свете казались голубыми. Костюм на нем сидел идеально, а мышцы удачно заполняли все свободные зоны под пиджаком подчеркивая его мускулистое тело и широкую спину.
– Привет! – поздоровалась Жанна. – Проходи…– робко сказала она, разглядывая цветы. – Саша, мне кажется, это лишнее.
– Розы для тебя никогда не могут быть лишними, – улыбнулся Александр и наклонился, чтобы развязать на туфлях шнурки.
– Проходи так, не снимай, – отмахнулась Жанна, – я сегодня буду убираться. Она вдохнула в себя аромат роз и, расплывшись в улыбке, произнесла: – Я сейчас, только цветы в вазу поставлю, – сказала она и растворилась в длинном коридоре трехкомнатной квартиры.
Саша скромно устроился на стуле на кухне, Жанна появилась минут через десять.
– Извини, что так долго, – сказала она, уже одетая в легкое платье, с причесанной головой и легким макияжем, подчеркивающим ее жгучие карие глаза и длинные ресницы.
Он молча положил на стол пухлый бумажный конверт.