Он свернул за угол и ощутил себя едущим в своей машине. Он ехал по пешеходному тротуару. «Как же попал я сюда? Ладно, мне только доехать до ближайшей дороги… Вон она, вдалеке, я уже вижу её…» Иван ехал одним колесом по тротуару, а другим – по газону. Слева он увидел сидящего верхом на коне мужика. Мужик поднялся, стоя в стременах, и показался ему поистине огромным. Он размахнулся и бросил в Ивана огромный продолговатый камень. Камень больно ударил Ивана между лопаток. Иван выскочил из машины, поднял этот камень и запустил его обратно в мужика. Лошадь от этого движения шарахнулась. Камень пролетел мимо, но от судорожного отскока лошади мужик упал с неё и, быстро вскочив на ноги, бросился бежать. Он добежал до валявшегося на газоне огнетушителя, схватил его и что есть силы запустил в Ивана. Мужик уже перестал казаться огромным, а, напротив, стал низкорослым. Иван уклонился, и огнетушитель, упав с ним рядом, оказался просто старой вазой для цветов красного цвета. Иван поднял её и кинул в мужика.
Но мужик сорвался с места и побежал так быстро, что ваза не смогла догнать его. Иван кинулся за ним, на бегу поднял небольшой острый, угловатый камень и попытался добросить им до мужика, но тот уже перебежал через дорогу. Иван возвратился обратно.
Это была уже совсем не Москва. Иван узнал одну из улиц своего города, прилегавшую к парку на набережной. Только она была как бы старой, будто сохранилась нетронутой с позапрошлого века. Тут Ивана стали задирать несколько подростков. Иван понял, что один из них, предводительствующий, – это сын обидевшего его мужика. «Вот так и бывает. Обидчика не достать. Убежал, сука», – думал Иван.
Тем временем дети-подростки вели себя дерзко и стали швырять в него камни. Иван подбежал к ним и сказал главному, чтобы от греха подальше они от него отстали. «Что с ними мне делать? – думал Иван. – Дети… Не бить же их?» Подростки продолжали кричать оскорбления в его адрес и кидать камни. Иван схватил их вожака и ударил. Тот не унимался. «Идите на хуй!» – кричал Иван. «А то что?!» – вызывающе отвечал ему вожак. Иван ухитрился схватить его большим и указательным пальцами за нос и, с силой сжав, опустил так вниз. Пацан, визжа от боли, упал на колени. Он стал мять свой посиневший, как слива, нос. Иван пошёл прочь. Дети больше не гнались за ним.