– Советник короля Лангомии – Филипп Алэйстэйр и сестра моей жены – Каталина Розари, – я суетливо соображал, выходит мая мать, та женщина, которая из-за любви к чародею отказалась от престола Маньянии. Я ощущал гнев, злость, а Адриан продолжал. – Ты должен понять, что родился в неспокойное время, тебя могли посчитать угрозой, в твоей крови ген заклинателя и чародея, поэтому твой отец спрятал тебя здесь.
– И поэтому не проявлял никаких усилий, чтобы увидится со мной? – раздраженно спросил я.
– Не будь ребенком. Филипп не мог поступить иначе.
– Не защищай его. Мне всё равно кто он, я его не знаю. Мой отец ты, им и останешься, точка.
– Кайл! Не говори так…
– Разговор окончен, моя комната всё там же? – Спросил я, меняя тему. В ответ «я узнал правду и всё равно он мой отец», кивнул.
Словно меня пчела ужалила, я выскочил из кабинета и направился в своё пристанище, мои покои. Всё здесь было нетронутым, будто поставлено на паузу и ожидало хозяина.
Это было ужасно, чувство предательства жгло меня, разъедало изнутри. Я метался по комнате как загнанный в клетку лев, свалил вазу с цветами со стола. Внезапно, смотря на цветы, я вспомнил Давину, ее любовь к растениям, спокойствие, в которое меня приводили ее объятия. Вздохнул. Выдохнул. В конце концов, я не подросток, чтобы так реагировать. Я должен успокоиться. Подумать. Чем больше я думал, тем сильнее ощущал боль. Боль от того, что те люди, которые мне так дороги, которых я так люблю, люди которых я считал своей семьей, мне никто, они не мои родные. Я закрыл глаза, вспомнил, как рос, мою голову посетили разные воспоминания, добрые, весёлые и не очень. Нет. Мне не важно, кто мои биологические родители, я не перестану любить семью короля Шаррона несмотря ни на что. Постепенно, я приходил в норму. Меня немного успокоила мысль, что Аян мой кузен, и я имею хоть какое-то отношение к этой семье. Я принял решение, что не буду преждевременно судить о своих настоящих родителях, нужно выслушать и вторую сторону.
Ближе к вечеру, когда за окном уже садилось солнце, точнее Луса, я стоял в гардеробной, облаченный в свой костюм и поправлял ворот белоснежной рубашки, довольный собой, теперь всё пойдет как по маслу. На несколько дней задержусь здесь, а потом видно будет.
– Ну что ж, Кайл Шаррон, или как тебя лучше назвать? Кайл Алэйстэйр? Хм, звучит неплохо, – улыбнулся я сам себе в отражении зеркала. Пора спуститься к ужину.