А еще привычка оставлять ровно половину на следующий прием пищи. Раньше это спасало мне жизнь, а сейчас я не могла доказать мозгу и телу, что время голода прошло.
– Не думаю, – коротко ответил. – Мне нравится, что подругой моей взбалмошной сестры стала такая вдумчивая и серьезная девушка.
Вспыхнула.
– И краснеешь очень мило. Пожалуй, надо было с тобой познакомиться раньше.
– Сомневаюсь, что даже сегодняшняя поездка – хорошая идея. Диана умеет быть настойчивой.
– Я хочу есть! – Закричала подруга. – Илья, тащи сюда Лиску, мне еще сегодня к предкам заскочить надо.
– Повезет ее мужу, – съязвил. – Идем… Лиса.
Помню этот поход в ресторан, задумчивый взгляд Макарова, от которого то и дело бросало в дрожь. На следующий день, он под предлогом выбора подарка Диане, затащил меня в “Пегас”. Встречи случались каждый день, как и цветы, подарки… Что-что, а мужчина умел ухаживать, а вот я не очень понимала, как относиться ко всему этому. Но влюблялась все сильнее логике назло. Первый раз случился на крыше многоэтажки в конце теплого апреля, когда Илья, повинуясь романтическому порыву, привел меня любоваться закатом. Мы пили шампанское, тихо смеялись и я рассказывала про свою жизнь, опуская несчастливые моменты, умалчивая о прошлом. После часа любви на коврике для пикника, Илья отвез к себе домой, откуда я потом практически не выползала. Если только на пары и в общагу за вещами. Макаров не удивился, что он стал первым мужчиной. Ему даже польстило это…
Погружаясь в пучины воспоминаний, я отметила, что все наши отношения были какими-то слащавыми. И это предложение руки и сердца, сделанное на воздушном шаре, и участие в свадебных приготовлениях… Тогда я гордилась тем, что моему мужчине не наплевать на наши отношения, что он романтик… Диана говорила, что с другими своими женщинами он был далеко не нежным, а скорее практичным, твердым, резким. В то время как я, могла бы вить из него веревки, ведь влюбленный мужчина становится дураком. Мне льстили подобные перемены в Илье.
Сейчас я понимаю, что возможно, Илья просто привык к другим женщинам, и ему осточертела ванильная дурь со мной.
– Мам, а мам, – Машуля подергала меня за рукав, – Саша снова ломает мою куклу. Накажи его.
– Она врет! – Завизжал сын.
– Так! – Прикрикнула я, и дети замолкли. – Оба в ванную, слушать сказку и спать. Быстро! Кто последний, тот сопелька.