– Мама! Я самый настоящий пират! – Орал, как сумасшедший, Саша.
– А я плинцесса, котолая хочет казнить плеступника, но не может, – показалась в коридоре Маша с самодельной короной на голове.
– Почему? – Прохрипела я. – Спасибо, что спас.
Вошла в квартиру и посмотрела на своих балбесов. Сашуля одет в тельняшку. На лице нарисованы усики, один глаз буквально забинтован и разрисован черным маркером. Маша надела красивое платье, взяла посох феи, в котором до сегодняшнего дня не было батареек… И он считался сломанным! Мне хотелось придушить Морозова! Он хоть представляет, что может сделать эта игрушка с психикой взрослого? Уничтожить!
– Потому что не долосла, – выдало мое чудо, – мам, я соскучилась. Сашка такой дулак. Он весь день кличал, бесился и даже суп не поел.
– Ты как с пиратом разговариваешь, женщина! – Саша провел пальцем по усам, размазывая их по моське.
Мы с Морозовым переглянулись и расхохотались.
– Так, – повысила голос, когда спор двойни стал разрастаться. – Марш переодеваться. Будем ужинать.
– А что? – Спросил Саша заинтересованно.
– Вам наггетсы и овощной салат, а нам шницель и картошка.
– Я тоже калтошку буду, – надула губы Мария.
– Всем положу, бегите.
Дети ускакали, а я выдохнула.
– Как ты справился?
– Сначала было тяжело, потом втянулся, – улыбнулся. – Температуры целый день не было, немного сопли текут и кашляют.
– Это хорошо. Хотелось бы в понедельник в сад пойти. – Не удержалась и зевнула. – Ты извини, что так долго. Вторник вышел хуже понедельника.
– Сейчас приготовим ужин, поговорим, и я поеду домой.
Андрей меня обнял. Я не сопротивлялась. Иногда хочется побыть маленькой девочкой и опереться на мужское плечо. Так как с одиннадцати лет я растила себя сама, то мне очень недоставало ласки, тепла… Илья был тем, за кого я хваталась, как за спасательный круг. Тогда я не понимала, что сама себя топила в этих отношениях. Это сейчас многое кажется неправильным. Нет, Макаров не абьюзер, он просто мудак. А так же отец Саши и Маши, которые меня спасли. Они вдохнули в меня жизнь, любовь и семью. А Андрей смотрелся с нами словно инородное тело, которое хочется вытащить и убрать подальше.
Соня посмеялась бы, и попросила засунуть свои мысли в жопу и наконец-то расчехлить трусы. Но я так не могла. Не после того, как стала свидетельницей омерзительной сцены в тринадцать лет. Не после нее…