Задняя часть телеги была накрыта покрывалом, под которым виднелась гора из вещей: по-видимому, музыкальных инструментов, а также добытых во время похода трофеев. Коротыш держал в руках небольшую вещицу и о чём-то оживлённо спорил с щербатым бугаём. По мере приближения к засаде речь их становилась всё более различимой.
– Говорю тебе – это из-за неё все наши проблемы. Нужно сбагрить её побыстрее или выкинуть в канаву, – ворчал карлик, пряча вещицу обратно под покрывало.
– Не слишком ли много на себя берёшь? – проворчал в ответ щербатый. – Мы за неё отдали кучу серебра! Кто теперь возместит потери?
Главарь в ответ стал брызгать слюной и тыкать щербатому в лицо кулаком.
– Да мне плевать, сколько она стоила! Хочешь сдохнуть из-за неё – подыхай. А я лучше потеряю в наваре, но останусь живым.
В этот момент ветви деревьев вдоль дороги стали потрескивать. Двое всадников из процессии выхватили свои луки из-за спин, а музыкант, сидевший в телеге, бросил играть на лютне, схватился за вожжи и притормозил лошадей.
Через мгновение сквозь прореху между деревьями на тракт выбежал Саир. Выйдя на середину дороги, он встал лицом к процессии и поклонился им до пояса. В руках у него не было ничего, кроме нескольких головок чеснока. Остолбеневшие бандиты уставились на него, пока, наконец, щербатый не слез с телеги и не закричал:
– Это же тот болтун из Салмы, который не дал нам поживиться!
Щербатый всё ещё сильно прихрамывал после драки с Саиром. Лицо его было перекошено от злобы.
– Дамы и господа! – звонким голосом продекламировал Саир. – Только сегодня и только для вас единственное в своём роде бесплатное представление «Голые пятки и лысые макушки бегут без оглядки от мохнатой зверушки».
– Чучело! Ты зачем чесноком обвешался? – закричал один из всадников, игравший в таверне на подобии барабана. Остальные в банде засмеялись, кроме щербатого и коротыша, которые настороженно оглядывались по сторонам. Последний не выдержал и стал бешено стучать ладонью по оглобле телеги, одновременно выкрикивая.
– Чего вы ждёте, олухи? Подстрелите его!
– Я бы не стал стрелять в меня до начала представления, – возразил ему Саир. – Это дурная примета. Подстрелил конферансье – угодишь ты в суп, месье. Тем более, что осталось ждать совсем недолго. Наш актёр уже загримирован и накачен злобой. Просто вслушайтесь – звуки брызг его клокочущей слюны слышны издалека.