Слава богу! Глубоко вздохнув, она прижала руку к груди и быстро прочла молитву. Чуть ведь не попалась! Танец – одно, но поцелуй – уже слишком. Что, если бы гости открыли дверь и обнаружили ее в таком компрометирующем положении с мужчиной? От одной мысли об этом она содрогнулась. Вот ведь идиотка: затеяла эту дурацкую игру. Надо уносить ноги: поиграла, и хватит. Слишком большой риск.
Уитморленд тем временем подошел к окну и, откинув портьеру, посмотрел на нее с улыбкой, словно увидел что-то смешное.
– Все в порядке. Можете выходить.
Медди неуверенно улыбнулась в ответ, вдруг осознав, как, наверное, глупо выглядит здесь за портьерой. Объяснять что-то не было смысла. Он, наверное, решил, что она волновалась за свою репутацию, и это было почти правдой. Она кивнула, потом на цыпочках подошла к двери и выглянула наружу. Коридор был пуст.
– Мне надо идти, – выдохнула Медди и отвернулась, чтобы еще раз взглянуть на него. Увидев на его лице загадочное выражение, она подумала, можно еще ли надеяться, что там имело место и разочарование?
– Прошу вас, скажите свое имя, – попросил он с такой надеждой в голосе, что у нее сжалось сердце.
Была мысль представиться вымышленным именем, но что-то ей подсказало, что нужно сказать правду. Будет, конечно, странно, если он станет называть ее по имени, но все же она с волнением произнесла:
– Медлин. Меня зовут Медлин.
И выскользнула из гостиной почти счастливая. Она потанцевала, сказка кончилась, пора возвращаться к реальной жизни.
Городской особняк графа Хезлтона.
Лондон, сочельник, 1815 год
В этом году Джастин прибыл на крещенский бал Хезлтонов вместе с родственниками – почти со всеми, кроме Вероники: она наконец-то приедет с мужем. Во время рождественских праздников супругам удалось – с помощью всего семейства Уитморленд – как-то наладить отношения. Даже близняшки Джессика и Элизабет пожелали увидеть счастливое воссоединение пары, хотя официально еще не выходили в свет: титул их деда герцога оградит девушек от любых сплетен.
Джастин приехал лишь для того, чтобы поддержать семью, исполнив тем самым свой долг (во всяком случае, он так говорил себе, когда под руку вел матушку в бальный зал). Прошел год с той поры, когда в этом доме он танцевал с прелестной леди, которая до сих пор не давала ему покоя.