– Немедленно! – поторапливает мужчина.
Это требование. Признак незрелости. Современное явление, незнакомое ни одному христианину моего поколения. Впрочем, возможно, виной всему спиртное.
– Твоя мать считает, что ее работа важнее моей…
Лифт начинает пищать. Мой напарник по игре не реагирует, и у меня появляется надежда. Но мужчина выскакивает из лифта и хватает мальчишку – Джейсона, так он сказал – за рубашку. Джейсон крутится, держа контроллер над головой.
– Хорошо-хорошо, только отпусти меня! – отбивается Джейсон.
Отец не обращает на это внимания. Джейсон поднимается и тащит за собой кислородную установку. У Дженни появилась такая же за несколько недель до того, как она слегла. У нее была BreathEasy. У Джейсона – BreathEasy‑2. Он идет за отцом, и плечи его опущены так низко, что он похож на горбуна. Кислородная установка катится за ним. Отец нажимает кнопку лифта, двери начинают открываться. Отец с сыном уже почти в лифте, и тут Джейсон кричит:
– Подожди, папа, подожди! Я что-то забыл…
– Возьмешь в следующий раз, – отрезает отец, и двери начинают закрываться.
Джейсон брыкается, толкается, пытается вырваться. На нем ничего нет, кроме больничной рубашки. Нет, наверное, еще спортивные шорты. Обычно мне не нравится, когда дети не слушаются родителей, но на сей раз я искренне желаю Джейсону победы. Если бы я был лет на сорок моложе, то вмешался бы и вырвал мальчика у отца. Может, постороннему человеку не стоит так поступать – это можно даже назвать нарушением закона. Но жизнь научила меня: правильно и по закону – не всегда одно и то же. И когда наступает момент, человек должен поступать правильно. И черт с ним, с законом.
Мальчишка смотрит на меня. По крайней мере, мне так кажется. Когда-то у меня было такое хорошее зрение, что я видел швы на летящем со скоростью 135 километров в час крученом мяче. Но теперь я стар, бифокальные очки висят у меня на шее. Я понимаю, что он смотрит не на меня, а на что-то рядом со мной. На что-то возле телевизора или кресел-мешков.
– Папочка, пожалуйста! – кричит мальчишка.
Но двери лифта закрываются, и его голос стихает.
Надо что-то сделать, но мир вокруг слишком стремителен. Прежде чем я успеваю подняться, лифт уезжает.
Ну и ладно… После резкого подъема голова у меня кружится, как на американских горках. Я снова усаживаюсь в свой мешок. Вернее, падаю. К счастью, посадка мягкая. Я подбираю контроллер, брошенный Джейсоном. И тут замечаю скомканный листок бумаги прямо перед его креслом. И понимаю, что, когда отец его забирал, Джейсон смотрел не на телевизор. Он хотел вернуться, чтобы забрать этот листок.