Еще нет двенадцати, но наша команда уже тренируется вовсю. Наверное, во второй половине дня будет игра. Я постарался привезти Джейсона в самое далекое от болезней и смертей место, какое только смог придумать. И подальше от безразличного отца. В место живое и спокойное. Нет в мире места лучше бейсбольного стадиона.
– Знаете, почему люди ездят в больницу? – спрашивает Джейсон.
Я считаю вопрос риторическим, но, когда киваю охраннику, который отлично меня знает и открывает нам ворота стадиона, Джейсон отвечает сам:
– Потому что они болеют.
Я киваю, задирая подбородок, словно пытаясь сказать: «Теперь мне понятно». Но Джейсон продолжает:
– Я был в больнице, потому что болел. У меня плохо с сердцем. А без него жить нельзя. Вы знали?
Знаю ли я, почему люди ходят в больницу? Знаю ли, что нельзя жить без сердца? Мальчишка смеется надо мной?
– Давай сядем здесь, – я указываю на пару сидений в первом ряду за домашней базой.
Я делаю несколько шагов и тут понимаю, что мальчика рядом нет. Он стоит на том же месте, судорожно вдыхая кислород из маски. Наверное, следовало оставить канюлю, но я понимаю, что в таком виде ему не хочется показываться на людях. Особенно такому мальчишке, как он.
Почувствовав себя лучше, он меня догоняет. На поле парень по имени Хавьер Гонсалес, и я усаживаюсь на жесткое пластиковое сиденье, чтобы посмотреть на это чудо. Этот парень наверняка скоро попадет в Высшую лигу.
– Они играют в бейсбол, – говорит Джейсон. – Здесь нужно изо всех сил бить по мячу и бегать по базам.
– А если коснешься «дома», твоя команда получает хоумран, – заканчиваю я за него.
Он с изумлением смотрит на меня.
– Я вообще-то кое-что знаю, – поясняю я.
– Но вы же старый!
– Сто лет – долгий срок. За такое время можно многому научиться.
Джейсон ерзает на сиденье, словно не может найти удобное положение. Похоже, весь его мир перевернулся.
– Вы не должны смущаться, – произносит он.
– Смущаться? Господи боже, из-за чего же мне смущаться?
Честно говоря, старость дает немало поводов для смущения, но ребенку об этом знать не следует.
– Старики все забывают, – говорит он. – Я знаю. Это нормально.
Хавьер творит чудеса с мячом. Мне хочется выговорить Джейсону, но я сдерживаюсь. Ему и дома такого хватает.
– Это болезнь Альцгеймера, – поясняю я. – И она не у всех стариков. Вообще-то, док Китон говорит, что для своего возраста я очень даже разумен.