– Она выдержит, Тавиш. Давай.
Рейф наклонился ближе и обхватил мое лицо.
– Стрела засела слишком глубоко, Лия. Нам придется вскрыть рану, чтобы вытащить обломок.
Я кивнула.
Его глаза влажно заблестели.
– Двигаться будет нельзя. Поэтому мне придется держать тебя.
– Все хорошо, – прошептала я. – Я выдержу. Как ты и сказал.
Даже мне было слышно, как слабость моего голоса противоречила словам.
Свен содрогнулся.
– Жаль, у меня нет для тебя живой воды, девочка. – Он протянул Рейфу какой-то предмет. – Вот, дай ей закусить.
Я знала, для чего это было нужно, – чтобы я не кричала. Значит ли это, что враг где-то поблизости?
Рейф сунул мне в рот кожаные ножны. Потом Тавиш откинул одеяло, обнажая мое бедро, и на голую кожу хлынул прохладный воздух. Я сразу же поняла, что под одеялами на мне почти ничего нет. Разве что нижняя сорочка. Должно быть, они сняли с меня промокшее платье.
Пробурчав извинения, Тавиш не стал терять времени. Рейф прижал мои руки к земле, а кто-то третий стиснул мне ноги. В мое бедро погрузился нож, и моя грудь содрогнулась. Сквозь плотно сжатые зубы вырвался стон. Мое тело выгнулось против воли, и Рейфу пришлось придавить сильнее.
– Смотри на меня, Лия. Не своди с меня глаз. Скоро все закончится.
Я впилась глазами в его – голубые, пылающие. Его взгляд удерживал меня, подобно пламени. С его лба стекал пот. Но вот нож вонзился глубже, и я потеряла концентрацию. Из моего горла вырвалось невнятное бульканье.
«Смотри на меня, Лия».
Лезвие копалось во мне. Разрезало плоть.
– Есть! – наконец воскликнул Тавиш.
Захлебываясь, я выдохнула. Джеб промокнул мое лицо прохладной тканью.
– Хорошая работа, принцесса, – произнес кто-то, кого я не видела.
Наложение швов прошло легче, чем вскрытие и поиск щепок. Каждый раз, когда игла входила в меня, я считала. Получилось четырнадцать.
– Теперь спина, – объявил Тавиш. – И это будет гораздо неприятнее.
* * *
Когда я очнулась, рядом со мной спал Рейф. Его рука покоилась на моем животе. Я плохо запомнила, как Тавиш трудился над моей спиной, разве что то, как он сказал, что стрела попала мне в ребро, и, быть может, именно это и спасло мне жизнь. Я ощутила надрез, как нож вошел глубже, а затем боль – такую яркую, что больше я уже ничего не могла видеть. А потом, словно с расстояния в сотню миль, Рейф наконец прошептал мне на ухо: «Вот и все».