Когда в моей жизни появился Минсу, Дон Ха пришлось принять его и полюбить.
Вскоре Минсу был переведен в тот же детективный отдел, котором работал Дон Ха. Эти двое стали напарниками.
Спустя всего полгода эти двое даже набили парные тату. И выглядели такими счастливыми, демонстрируя мне: „In nomen iustitiae“ – „Во имя справедливости“. Надпись на латыни, умещенная поверх изображения полицейской раскладной дубинки.
И что же сейчас? Дон Ха продолжает заботиться обо мне за двоих. Пока Минсу лежит в коме уже третий год. Но так и не сделал первый шаг к тому, чтобы признаться в чувствах ко мне. Иногда мне казалось, что я все эти особые высокие чувства между нами надумала.
Чего он ждет? Ведь мне так необходимо совсем не это! Я давно взрослая, а берегла себя для Дон Ха, пока не была вынуждена пойти на своб первую близость с Гигваном.
Досадно! Но что не сделаешь ради мести за любимого человека.
После трагедии с Минсу мы с Дон Ха сообща съехались в дюплекс, чтобы проживать вместе. Я наверху, друг – внизу.
Мой отец не возражал, он воспринимал его, как члена семьи. Что, конечно, меня огорчало. Ведь я влюблена в Дон Ха до безумия. Причем уже очень давно.
Мой отец практически сам воспитал его, навещая в детском приюте в роли наставника.
Предыстория отношений этих двоих – неоднозначна. От меня словно что-то тщательно скрывали. Знаю только, да и сама стала свидетелем: как Дон Ха за счет сил моего отца смог реабилитироваться в социум и встать на ноги.
Именно отец познакомил меня с ним однажды, когда я была совсем малышкой, просто пригласив его к нам домой. Получается, сдружил нас по собственной инициативе. А Дон Ха, видимо, не смеет – или может, боится – иметь со мной совсем другой уровень отношений?
Черт его поймет. Наедине мы не поднимали столь щепетильную тему. Дон Ха себя никак не проявлял, а я продолжала вести себя, как подруга детства, не позволяя лишнего.
Наверное, я бы хотела быть с ним. Ведь мы так давно вместе и я всегда восхищалась им, ни разу не взглянув на иных кандидатов противоположного пола.
Внешне Дон Ха хорош и телом и лицом. Правда, глаза у него маньячные. Я всегда советовала ему контролировать свой взгляд и смотреть чуть добрее. Но порой, то как он смотрит – ужасало и пробирало до мурашек.
Хотя в какой-то степени это было его изюминкой, которую я находила даже сексуальной. Только об этом я ему точно не скажу.