Они подошли к маленькому деревянному строению, стоявшему поодаль. Хозяйка взглянула на них приветливо. Максим и Николай поздоровались.
– Сударыня, не дадите нам водички? – попросил Максим.
– Могём. Вам кипчонай аль колодезнай?
– Кипячёной, кипячёной, пожалуйста! – торопливо ответил Ленц.
Женщина ушла в дом.
– Почему кипячёной? – удивился Максим. – Колодезная вкуснее.
– Нельзя! – отрезал Ленц. – А если холера, а? Перед самым полётом.
– Ну ты даёшь! – засмеялся Максим. – Боишься за марсиян? Или за нас?
– За всех, за предприятие.
– Вообще-то верно.
Хозяйка вышла, принесла крынку с водой.
– А вы, робяты, искаете ково?
– Да, вон там, – Максим указал на ангар. – Товарищ нас ждать должен, а нет.
– А, студент? Которай политискай?
– Что? – не понял Максим. – То есть как политический?
– Дак заарестовали.
– Как?!. – одновременно вскричали Максим и Николай. – Когда?
– Племяш видал. С утра баил, взяли. Вы, робятке, не крутилися бы тута, а то не ровён час тово.
Они бросились прочь.
Что же делать, Максим, а? Ведь ракета готова, на сегодня назначили.
– Погоди, надо разобраться. Надо узнать.
– Бежим на квартиру, а? Спросим у хозяйки или у соседей! – предложил Ленц.
– Давай! – Максим рванулся, но тотчас остановился. – Нет. Я знаю куда.
Они застали дядю за чтением газеты. Словно не замечая нетерпения ребят, он не торопясь раскурил сигару и только затем ответил:
– Да, я и не скрываю. Мстислав Лосев задержан. Днями были арестованы его бывшие однокашники, по делу о подготовке террористических актов. И в отношении Мстислава Лосева проводится проверка, он сейчас на Мойке.
– В охранке? Но он с ними не связан! – вскричал Максим. – Он давно с ними порвал! Он даже прокламации не распространял, не до этого было.
– Если так, не о чем и беспокоиться, – спокойно ответил дядя. – Сам начальник Охранного отделения Герасимов занимается этим делом, а он человек проницательного ума. Если студент непричастен, его отпустят.
– Когда?
– Отпустят. Но полагаю, не скоро.
– Как же так? Мы же всё подготовили…
– Это насчёт вашей махины? – с иронией уточнил дядя. – Боюсь, придётся о ней забыть.
– Что значит забыть?! Как забыть?! Ведь столько труда, столько средств… Дядя, вы… – Максим сжал кулаки, он чуть не плакал от обиды.
– Не трудитесь, государь мой, подбирать всяческие эпитеты, я и так о себе знаю, и поверьте – ни о чём не сожалею, поскольку совершаю поступки на благо государства и вашего молодого поколения также, – дядя утонул в клубах табачного дыма и углубился в газету, показывая, что разговор закончен.