‒ На сторону Дьявола? ‒ мрачно пробормотал Илья.
‒ Да, ‒ жестко ответил Виктор. ‒ Не понимаю, почему люди так этого пугаются? Хотя вру ‒ понимаю. Это все поповские байки о геенне огненной, о чистилище и прочих ужасах. Веди себя хорошо, не шали ‒ и получишь райские кущи. А будешь грешить, горько пожалеешь… Знаешь, это не просто глупо ‒ это скучно. Меня даже удивляет примитивность наших церковников ‒ могли бы придумать что-то более оригинальное.
Илья молчал. Да, он никогда не причислял себя к верующим. Но вот так просто перейти на сторону Дьявола…
‒ Тебя все еще что-то смущает? ‒ Виктор испытующе смотрел на Илью. ‒ Это пройдет. Просто загляни к себе в душу ‒ и поймешь, чего она действительно хочет. Петь «аллилуйя», славя Бога, или развлекаться с бабами. Биться лбом о пол перед крашеной доской или жить полной жизнью, ни перед кем ни за что не отчитываясь. Пресмыкаться перед Богом или самому править этим миром.
‒ Но ведь и ты подчиняешься Сатане?
‒ Да, ‒ согласился Виктор. ‒ Подчиняюсь. Но что значит это подчинение? Только то, что я иду этим путем, что я нахожусь в этом энергетическом потоке. Я вношу в него свою лепту ‒ и получаю сторицей. Бог мне не даст ничего, тогда как Сатана дает все. Потому что он сам такой же, как я. Его дух ‒ гордый дух ‒ во мне! Вспомни Воланда: «Никогда ничего не просите. Сами придут и сами все дадут». Это ‒ позиция Сатаны. Его правда. Ты просто не представляешь, какие тайны может открыть тебе Сатана. Просто не представляешь… ‒ последние слова он произнес подчеркнуто медленно.
‒ И что же он может мне предложить? ‒ не без усмешки спросил Илья.
‒ Торг начинается? ‒ глаза Виктора насмешливо блеснули. ‒ Я уже тебе говорил: не пройдет и года, как ты станешь одним из самых известных художников. Ты уже ощутил помощь и видишь, как изменились твои картины. А ведь ты только прикоснулся к силе ‒ подумай о том, что будет дальше! Ты ощутил, что такое истинное наслаждение женщиной. Мало того, что ты получил удовольствие, ты вынес из этой встречи массу энергии. Ты наполнился силой, и эта сила реально делает тебя моложе. Реально, понимаешь? Знаешь, сколько лет Мелиссе? Восемьдесят два. А выглядит на тридцать. При этом она не потеряла ни капли своей былой страсти.
‒ Ты это серьезно? ‒ не поверил Илья.
‒ Люди привыкли верить лишь тому, что могут пощупать, ‒ ответил Виктор. ‒ Уверяю тебя, ей восемьдесят два года. Однако она совсем не выглядит старой маразматичкой, какими становятся старушки, исправно посещающие по воскресеньям церковь. Дело в том, ‒ взгляд Виктора стал еще пристальнее, ‒ что каждый из путей что-то дает. И, будь я чуточку способнее, терпеливее, покладистее, я бы, безусловно, выбрал путь света. Потому что светлый путь дает больше возможностей потом, после смерти. Видишь, я ничего от тебя не скрываю. Но сложность светлого пути в том, что он требует невероятных лишений. Если ты читал когда-нибудь о христианских святых ‒ а я читал, ведь врага надо знать в лицо, ‒ он усмехнулся, ‒ то должен знать, как труден был их путь. Аскеза, пустынничество, отказ себе во всем. И непрестанные молитвы. Ладно бы все это на месяц или год ‒ еще можно потерпеть. Но ведь все это у них длится десятилетиями! Я на такое просто не способен. По Сеньке и шапка ‒ слышал такое? Нет у меня талантов, чтобы пройти по пути света. Не смогу. При этом знай: просто верить в Бога ‒ мало. Люди утешают себя сладенькой сказочкой «верь ‒ и спасешься», но на деле все далеко не так просто. Спасаются лишь единицы, вроде уже упомянутых святых. Миллионам же обычных людей их вера ничего не дает, и они, как и большинство грешников, после смерти попадают в лапы Сатаны.