«Всё не то, чем кажется на первый взгляд».
Сколько раз он проходил мимо таких вот кричащих избитых цветных настенных пятен, не придавая им никакого значения? В большинстве своём они и не несли для него особого смысла, являясь простейшим выражением внутренней борьбы художника со своим подсознанием. Теперь же послание говорило с ним. Просило прислушаться к сказанному. Он бы и рад спросить у неведомого стенописца, что всё это значит, да только куда, разрази его гром, он делся?
В начале следующей недели Влад пришёл к Лавке уже под вечер, надеясь, что в это-то время застанет хозяйку на месте, но также, как и в прошлый раз, его встретила табличка «Закрыто». Разочарованный, студент спустился с крыльца. И с каждой оставленной позади ступенькой в нём разрасталось недовольство, раздражение, непонимание, незнакомое ему доселе чувство обиды. Он заглянул в проулок удостовериться, что ему ничего не привиделось, и обомлел: на месте надписи красовалась большая белая стрелка, указывающая вглубь узкого коридора между двумя зданиями. Влад подивился тому, как художнику вообще удалось что-то нарисовать, казалось, что за прошедшие дни дома сблизились настолько, что там едва можно было развернуться. Точно балансируя по натянутому канату, юноша медленно двинулся вперёд к яркому пульсирующему цветными вспышками просвету. С нарастающим беспокойством он начал осознавать, что казавшийся бесконечным проход всё сужался и сужался, а ноги его, помимо воли, не желали поворачивать назад. Когда тиски кирпичных стен сдавили пространство так, что каждый вдох грозился превратиться в панический крик, Влад наконец выбрался на оживлённую улицу.
Шафранная! Как такое возможно?
Он даже зажмурился от неестественно яркого, бьющего по глазам света пестревших вокруг вывесок-болтунов. Центр города, как ему и положено в вечерний час, бурлил спешащими по домам людьми. Только очертания их казались студенту такими чёткими, словно они были вырезанными фигурами на гравюре окружающей действительности.
– Я потратила всю краску на эту стену! – жаловалась по телефону молодая девушка, и цокот её каблучков чудным образом сливался в смутно знакомую мелодию.
– …чтобы ты увидел…
– Разуй глаза! – рявкнул на новичка-подчинённого грузный мужчина в жилетке дорожного рабочего, да так, что на него обернулись все прохожие. Его крик нырнул в открытый канализационный люк и вынырнул продрогшим эхом из водостока, шлёпнувшись студенту прямо на макушку.