– Это – не жизнь, это – существование! Хотя тебе, как я погляжу, без разницы, ты просто пытаешься прикрыть свой драгоценный ирландский зад, – снизу раздалось слабое:
– Не хочу… умирать… сейчас… пожалуйста, – Никино лицо застыло. Серые глаза стали пустыми и мёртвыми. Моргать она перестала, и я первый раз увидел, как глаза «совы» меняют цвет: в радужку будто тонкой струйкой залили алые прозрачные чернила.
– Хорошо. Я помогу тебе, – произнесла она безо всяких интонаций и добавила на родном языке:
– Яр, отвернись. И ты, ссыкло британское, тоже, – Рори подчинился, продемонстрировав порванный окровавленный плащ. Я запоздало отметил, что он понимает по-русски. За нашими спинами послышалось:
– Извини, придётся взять из тебя ещё пару капель. Ну, вот. Немного подождём, а теперь потерпи, будет слегка неприятно. Молодец. Не бойся, скоро раны зарастут, боль прекратится, и ты очнёшься совсем другим, – я сжал кулаки. Юноша не потерял сознание, значит, скоро ему предстоят невыносимые муки, а перед этим он умрёт. В плечо толкнули:
– На выход. Трансформация вот-вот начнётся, а мне ещё нужно чем-то его связать, – вывалившись наружу, я сел на пол, опёрся о стену и закрыл глаза, чувствуя себя препаршиво. Зашуршала ткань – детектив приземлился рядом. Проведя какое-то время в молчании, мы услышали щелчок замка. Женский голос произнёс:
– Здесь я закончила. От вас требуется нести караул. Как начнёт светать, укройтесь в спальне, которую нам отдали изначально, и вызывайте полицию да медиков, независимо от того, приду я или нет.
– А ты куда?
– К преступнику. Он ждёт в склепе вместе с заложником, крайне довольный, что таки встретил достойного противника, – вздохнув, я крайне неохотно поднял веки, поморгал, проводил взглядом удаляющуюся женщину и уставился в стену. Перегруженный впечатлениями мозг работать отказывался, тело желало отмокнуть в горячей воде, перекусить и вытянуться на нормальной кровати, но надо было сторожить и ждать неизвестно чего.
– Это конец? – негромко послышалось справа. Не сообразив, о чём говорит О’Брайен, я уточнил:
– Конец операции? Вероятно. Или вы имели в виду нечто другое?
– С операцией всё понятно. Ник его непременно убьёт. А потом, не попрощавшись, улетит ближайшим рейсом. Более мы не увидимся, и это моя вина.
– А, вы в этом смысле. Ну, можно попробовать с ней поговорить, – он горько усмехнулся: