– Дядя Никита, дядя Ростислав, огромное вам спасибо! – заблестела глазами от счастья и крепко прижала к себе подарок Машка (повезло дуре), смутив покрасневших близнецов.
Конечно когда-то они были похожи. Но не сейчас. Сейчас они были разными не только внутри, но и снаружи. Вот хотя бы Никита – короткие русые волосы с бритыми висками, голубые, почти синие глаза и страшный шрам идущий от правой ноздри вниз и пересекающий губы и подбородок (были у него и другие шрамы и даже ожоги, но этот бросался в глаза сразу). Никита был серьёзным, много читал, увлекался историей. На широкой покрытой бицепсами правой руке у него даже было вытатуировано изображение странного красного знамени с золотой звездой и перекрещенными серпом и молотом. Он называл его знаменем Победы и говорил, что оно висело в каком-то Би… бер-лине и именно с него начался подъём Империи. На вопрос Серёжки когда висело, тот сказал, что ещё в XX веке. Мальчишке было очень сложно представить такое глубокое прошлое. Ростик же – русоволосый, с модной чёлкой и светлыми-светлыми почти как небо глазами мог похвастаться вертикальным ровным шрамом на левой руке, отсутствием мизинца тоже на левой руке (палец ему заменял протез) и удалённой хирургом левой мочкой на ухе. Ростик… историю и читать не любил, он любил гулять с девчонками, рисовать и чинить игрушки малышне. Из-за этого за ним постоянно кто-то из мелюзги таскался канюча починить лошадку, космолёт, танк или ещё что-нибудь. Он никого не отгонял, доставал отвёртку из кармана брюк и принимался за дело. Между прочим, в прошлом году Ростик подарил Серёжке ховербайк. Самодельный, но классный: быстрый и заряд батареи держащий лучше чем те что у местных из магазина за пять тысяч лир. На руках и ногах добряка были татушки с человечком у которого вместо носа карандаш и другим – металлическим, собранным из деталей с телом из батарейки. Ростик называл их Карандаш и Самоделкин.