Почему-то Марисоль это было неприятно. Демон казался гордым. Он явно был в этой пятерке главным. Остальные его слушались беспрекословно. Властный взгляд, повелительный голос.
– Сюда, мистер, – пискнул маленький паж.
Мистером Эджа еще ни разу не называли. И женщина, которую он нес на руках, казалась какой-то странной. Все происходящее ее, похоже, не радует. А чего тогда приехала на эту оргию в Стертонхолл? Ломака!
Или это он ей не нравится? Но она не торговалась за Лю. Выходит, юнцы тоже не в ее вкусе. Чего же ей надо тогда?
– Да отпусти же меня, наконец! – они стояли на пороге спальни.
Огромная кровать была убрана цветами. Полог откинут и привязан к столбикам из розового мрамора витыми золотыми шнурами. В изголовье, на изящном столике, инкрустированном полудрагоценным розонитом, манили взор напитки и фрукты. На обеденном столе в эркере был накрыт полноценный ужин, чтобы любовники могли, утомившись, подкрепиться. Эдж и отнес свою пташку на кровать. Точнее понес.
И вдруг ему влепили пощечину! Марисоль смогла частично вырваться из кольца железных рук и поступила как истинная леди: ударила наглеца по лицу. И тут же оказалась на полу. Нет, ее не бросили, а поставили, и довольно бережно.
– Ого! – озадаченно сказал Эдж, потирая щеку. – Как я понял: спектакль продолжается?
… В это время в зрительном зале происходило следующее. Дамы разбирали остальных актеров, поскольку представление закончилось.
Сэра Загиса увела миловидная леди в голубом платье, причем без лишних слов. Уже за дверью она шепнула:
– Вы мне кажетесь порядочным человеком.
Лейтон был озадачен. Это не похоже на любовную прелюдию.
Виконт Беранер и вовсе остался без приглашения. И к его удивлению почувствовал разочарование. Похоже, что в крайнем павильоне ночевать придется одному. Хотя, почему это одному? С наглой полосатой кошкой.
Потому что на герцога Калвиша у одной из дам были виды. Графиня Левадовски подошла к нему со словами:
– Я хочу провести эту ночь с тобой.
При этом голос у графини дрогнул. Герцог и вовсе выглядел потерянным. На руки он ее не взял. Молча, шел рядом. Слуги несли перед ними светильники, сзади тоже следовала свита леди. Оба молчали, и герцог, и его дама.
Они старались друг друга не касаться. Карин едва держалась: ее трясло. А коридор казался бесконечным. Жемчужный коридор. Она шла, вся в белом. Как в свадебном платье. Стены и полоток отливали перламутром. Ее спутник упрямо молчал.