– К-к-онечно, ваша милость.
– Вот именно: милость. Вы будете жить, и вас даже станут неплохо кормить. До моего возвращения.
– А потом меня отпустят?
– Разумеется. Пострадает только ваша репутация. Но вы им скажете, что я вас заставил. Силой. И вам все поверят.
Управляющий тяжело вздохнул и взялся за перо. С таким не поспоришь. Интересно, как он собирается угождать высокородным леди? Да его же мигом раскусят! Хорошо бы схватили и повесили!
– Не дождетесь, – ухмыльнулся Эдж. – Я живучий. А вас на всякий случай свяжут. Чтобы глупостей не наделали.
Актеров также связали и отвезли в лагерь, где первым делом накормили. А потом граф Варни произнес речь:
– Мы всех вас отпустим, как только все закончится. Но несколько дней вам придется пожить в лесу. Возможно, что кто-то захочет тут остаться. Это настоящая мужская работа, хотя порою это стоит жизни. Выбирать вам.
– Красиво говорит, – ткнул Сирил локтем в бок баронета Гарвира. – Вот из кого получился бы отличный император. А то дядя Эджа косноязычен. К тому же все речи за нашего правителя пишут его секретари.
– Мать Эджа была хоть и не из больно-то знатного рода, зато умна. Всё книжки читала.
– Может, его и заделали в библиотеке? Раз он так связно и грамотно говорит, – хмыкнул Сирил.
– Тихо ты! Про мать ни слова! Эдж крайне трепетно к ней относится. Наружностью наш командир пошел в отца, а вот душа, похоже, тонкая, хоть Эдж это тщательно скрывает. Покойный император был нечета своему брату. Огромен, грозен, и боец отличный.
– Тогда как же его угораздило столь рано отправиться на тот свет?
– Против яда и заговора железо бессильно. И титул тоже.
– Вам есть, что добавить, баронет? – раздался грозный голос графа Варни. – А то я вижу, что вы меня не слушаете.
– Разумеется, есть, раз я тут остаюсь, – и лорд Гарвир встал. – Дисциплина в лагере железная, и без дела никто шататься не будет.
– Вот и проследите за этим.
– Есть, мой командир! – гаркнул баронет.
Актеры оживились.
– Может, мы можем вам чем-нибудь помочь, ваши милости? – и красавец с глазами, похожими на переспелые сливы встал.
Эдж невольно вздохнул: вот это натура! Его бы с собой прихватить, чтобы никто не усомнился. Но руки, увы, изнеженные. Оружие в них не удержать. И вырос парень в домашнем театре, а там не учат воинскому делу. А учат угождать знатным дамам и декламировать стихи. А в замке графу Варни потребуются бойцы.