«Если ты не хочешь поступать так же, как твоя мать, – на прощание сказал ему дядя. – Иди и учись исполнять то, чему научен на деле, а не в мечтах. Легко рассуждать о чести, милосердии и любви среди тех, кто готов за тебя умереть. Попробуй сам заслужить любовь врагов, проявить милосердие к обидчикам и при этом сохранить честь. Сумеешь – станешь таким, каким желаешь. А не сможешь – хотя бы научишься смирению. Это тоже неплохо».
Заставив себя поклониться стражникам, охранявшим вход в башню, Арм, спотыкаясь, поднялся в комнатку и, закрыв дверь, без сил сполз на пол. Сердце предательски колотилось, не давая выровнять дыхание. Расстегнув тугой ворот камзола, он с трудом подался вперед и почти ползком забрался на низкую кушетку. Меч протестующе брякнул об пол, но снять ножны Арм уже не смог. Сон навалился на плечи и утянул его в небытие.
Утро началось с барабанов. Басовитая мерная дробь слышалась даже через плотно закрытые ставни. Испугавшись, что проспал, Арм вскочил и подслеповато глянул на поблескивающее над лесом солнце.
«Что могло случиться? – зевнув, он оправил смявшиеся брюки. – Сбор?»
Связав в стопку нужные книги, Арм спустился вниз и, выйдя, напряженно осмотрелся. Тренировочный двор уже подмели, но, кроме пары стражников, вокруг не было ни души.
– Почему бьют в барабаны? – спросил он одного из них.
Странно усмехнувшись, тот кивком указал в сторону ворот.
– Это в старом городе. Привыкай, еще не раз под них проснешься и заснешь, – офицер на мгновенье замолчал, а затем почти неслышно добавил: – Казнят кого-то. Если очень любопытно, можешь подождать, пока наши вернуться с дежурства. Глашатай всегда зачитывает приговор, поэтому расскажут… Но мой тебе совет: пока не посылают на обход, не стоит забивать себе голову. Дела Рода – это дела Рода. Ее Величество знает, что делает. Уж лучше так, чем вставать с оружием против черни… – Запнувшись, он искоса глянул на своего напарника. – Шел бы ты, парень… Раз уж проснулся так рано, дуй в столовую, может, что и перепадет.
Похолодев, Арм сдержанно поблагодарил за ответ и решил последовать его совету. Завтрак для учащихся подавали в восемь, но лучше было обойтись кружкой чая и ломтем хлеба, чем снова нарваться на Фаррама Каэла. Что-что, а яствами Арма никогда не баловали: в простой еде яд спрятать куда сложнее, чем среди специй.