– Мне доложили о произошедшем, приношу свои извинения, – с поклоном сказал генерал, как только закрылась дверь. – Стражу ввели в заблуждение, но это не извиняет ни моей непредусмотрительности, ни их небрежности.
Подойдя к небольшому диванчику, возле которого тот стоял, Арм обвел кабинет задумчивым взглядом и сел, знаком попросив Илларма последовать его примеру.
– Принимаю ваши извинения. И приношу ответные. В произошедшем есть и моя вина. Я имел возможность предоставить вам доказательства, изобличающие Фаррама еще пару месяцев назад, а также мог бы не провоцировать его на подобные действия. Однако даю слово, что ничего предосудительного я не совершал, лишь не шел у него на поводу и иногда заступался за товарищей.
– Будь моя воля, я бы не стал приписывать вас к звену Фареста, – понизив голос, сказал генерал. – Да и на Первой ступени вам тоже делать нечего. Но герцог высказался совершенно определенно.
– Вам известно, почему? – скрыв удивление, спросил Арм.
– Он сказал, что науками вы владеете не хуже тех, кто их преподает, а вот собой – не в полной мере. Это все.
– Ясно. – Встав, Арм отошел к окну и взглянул вдаль. Над городом еще висела тонкая завеса дыма, но небо уже распогодилось и, похоже, подымался ветер.
– Я позвал вас, чтобы спросить, какое решение мне принять, – спустя какое-то время произнес генерал. – Всех, кого нужно, уже допросили. Офицера, который вам уже известен и передал стражи ложный приказ, я лишил звания и отослал в Ровмэн. Картина совершенно ясна, доказательств хватает. По закону мне нужно доложить в замок и в Пат, а после или бросить Каэла в темницу, или лишить головы за покушение на сына Ведущей. Но, справедливости ради, он не имел представления, кто вы.
– Не нужно делать ни того, ни другого, – прикрыв глаза, Арм медленно выдохнул. – Я беру всю ответственность на себя. Кроме того, – он повернулся и, встретив внимательный взгляд генерала, выдавил подобие улыбки, – мне стало известно, что вскоре в Пате станет дышаться свободнее. Учитывая, как Фаррам гордится своим отцом и состоятельностью, наказания хуже трудно себе представить.
Нахмурившись, генерал опустил голову и некоторое время молчал.
– Вы желаете, чтобы я взял Каэла на попечение гарнизона? – наконец хрипловато спросил он, не скрывая волнения. – Думаете, ваша мать спустит мне подобную милость?