Каблучки сапог застучали по деревянному полу, когда ЛаЛа подошла к одному из сундуков и достала торт в виде пчелиного улья. Конечно же, у нее был и торт, и столовые приборы, и золотые тарелочки в форме сердец.
Эванджелина знала, что должна спросить у ЛаЛы, может ли она исцелить Аполлона. Как и сказал Хэвелок, времени у них почти не осталось. Но отпраздновать счастливое событие казалось гораздо важнее, тем более что ЛаЛа была ее единственным другом на всем Севере.
Поэтому Эванджелина позволила себе насладиться тортом и прекрасной историей знакомства ЛаЛы и Робина, которые после нескольких дней, проведенных вместе, решили обручиться.
– Если когда-нибудь вновь решишь выйти замуж, то советую прикинуться девицей в беде. На Севере на этот трюк ведутся весьма охотно.
Эванджелина засмеялась, но ее смех, должно быть, прозвучал неубедительно.
ЛаЛа тут же нахмурилась. Ее взгляд остановился на наряде Эванджелины. Та сняла накидку, открыв траурное платье северян из чистейшего белого шелка, украшенное искусным узором из черной бархатной тесьмы.
– О, моя милая подруга, мне так жаль… Я совсем забыла, что ты еще оплакиваешь Аполлона. Как бестактно с моей стороны!
Будучи Мойрой, ЛаЛа не испытывала того же спектра эмоций, что и обычный человек, но чувствовалось в ней нечто такое, что нравилось Эванджелине. В то время как отсутствие человечности у Джекса делало его хладнокровным и безжалостным богом Судьбы, отравлявшим жизнь Эванджелины, то ЛаЛу – более искренней и решительной.
– Не вини себя. По правде говоря, я не в трауре, – призналась Эванджелина и внезапно выпалила: – Аполлон жив. Слухи, что его отравил Тиберий, ложны. На самом деле это сделал Джекс, это он ввел Аполлона в подвешенное состояние, чтобы шантажировать меня. – Эванджелина замолчала и посмотрела на ЛаЛу, размышляя, известно ли ей об Арке Доблестей. Аполлон однажды обмолвился, что северяне считали эту историю скорее сказкой, чем настоящим событием, и мало кто знал, о чем именно говорилось в пророчестве. Потому Эванджелина поведала ЛаЛе обо всем, что знала сама: – Джекс считает, что я – тот самый ключ из пророчества, способный открыть арку. Еще он сказал, что вернет Аполлона к жизни, если я найду недостающие камни и открою для него Арку Доблестей.
– Вот это да, – удивленно выдохнула ЛаЛа. Кожа у нее побледнела, а затем и вовсе приобрела сероватый оттенок. В глазах затаился страх, как у загнанного олененка.