Если он пошел в дом брата после посещения Херста, его исчезновение кажется более понятным, если мы не возражаем против небрежных обвинений в убийстве, потому что в этом случае гораздо легче избавиться от тела. Очевидно, никто не видел его входящим в дом, и, если он вошел, то через заднюю калитку, которая связана с библиотекой – отдельным зданием на некотором удалении от дома. В этом случае Беллингемы имели физическую возможность избавиться от тела. У них имелось достаточно времени, чтобы сделать это незаметно, во всяком случае – на время. Никто не видел, что человек входил в дом, и никто не знал, что он там, если он там был; очевидно, не проводилось никаких поисков ни тогда, ни впоследствии. Если бы имелась возможность установить, что он покинул дом Херста живым или что у него был скарабей, когда он пришел туда, положение Беллингемов выглядело бы очень подозрительным – хотя, конечно, девушка должна бы находиться в доме, если там находился отец. Но в том-то и затруднение: нет никаких доказательств, что этот человек покинул дом Херста живым. А если он этого не делал… Как я вам сказал вначале, куда ни повернешь, утыкаешься в тупик.
– Банальное окончание для такого мастерского изложения, – прокомментировал Торндайк.
– Знаю, – подтвердил Джервис. – Но что еще можно сделать? Есть несколько возможных решений, и одно из них должно быть верным. Но как нам судить, какое из них верное? Я считаю, что, пока мы больше не узнаем об участниках и их финансовых и иных интересах, нам не хватает данных для решения.
– Здесь, – произнес Торндайк, – я полностью с вами не согласен. Я считаю, что у нас достаточно данных. Вы говорите, что у нас нет возможности установить, какое из решений верное, но если вы внимательно прочтете отчет, то поймете, что имеющиеся факты указывают на одно и только на одно решение. Возможно, это не истинное объяснение, я этого не предполагаю. Но сейчас мы рассуждаем отвлеченно, академически, и я удовлетворен тем, что наши данные указывают на единственное решение. Что скажете, Беркли?
– Я скажу, что мне пора уходить: вечерние консультации начинаются в половине седьмого.
– Что ж, – сказал Торндайк, – не станем мешать вам выполнять профессиональные обязанности, когда добрый Барнард собирает смородину на греческих островах. Но заходите к нам снова. Приходите когда хотите и когда закончите работу. Вы нам не помешаете, даже если мы заняты, а после восьми вечера это бывает крайне редко.