– Мне рассказали, что Блэйк втаптывал тебя в грязь. Тебе не стоило это терпеть.
– Ему было больно, поэтому он отыгрывался на мне. Все в порядке, – оправдывала я темного, не испытывая ни капли искренней злости к нему.
– Он не имел права. Он только подпитывал твои страхи. А на тот момент ты уже была беременна, как я понимаю.
– Я была одна в неведении, постоянно слушала о том, какие вы прекрасные и как много времени проводите вместе. Мне показалось, что любви недостаточно, чтобы преодолеть настолько глобальные трудности. Допустила мысль, что в таком положении логичнее выбрать то, что проще. Выбрать тебя.
Я не стала углубляться в то, что ненавидела каждую крупицу себя, что считала себя недостойной и боялась, что Брайен поймет, как он ошибался все время, пока рисковал ради встреч со мной.
– Брайен любит тебя.
– Знаю, поэтому мне стыдно. Хотя сомневалась не в нем, а в том, что у нас вообще может быть будущее.
Руки сами потянулись к животу и погладили его.
– Я получала наказание, когда Брайен не слушался Правителя.
Темная сказала об этом сквозь зубы, почти шепотом, будто открыла страшный секрет. Я тут же подняла на нее полные шока глаза.
– Подожди. Как это понимать?
– О некоторых инцидентах он даже не знал. Я не хотела говорить, не считала нужным. Но Правитель решил, что через меня сможет давить на него. А игра «ты или я» доставляла ублюдку неимоверное удовольствие. Грязные манипуляции, ничего нового.
Голос Ребекки словно превращался в тонкую кромку льда, которая трещала от малейшего прикосновения. Холодный безэмоциональный тон иногда дрожал против ее воли, но она продолжала стоять, стараясь не выдать своих эмоций.
– Что с тобой делали? – осторожно спросила я, пытаясь как-то неуклюже протянуть руку, но темная отшатнулась и ясно дала понять, что ей не нужна моя поддержка.
– Издевались, Аврора, били и все в таком роде. Применяли воспитательные меры. И каждый раз становилось хуже, приходили новые люди.
Она словно окаменела после своего признания, окунулась в пугающие картинки прошлого и застряла там. Всем своим нутром я хотела помочь ей, вытащить ее из состояния оцепенения. Потому что надо быть идиотом, чтобы не заметить, как старательно она прячет душевные травмы, и пройти мимо.
– Не трогай меня! – вскрикнула она, отпрыгивая от меня, как от огня.