Дверь я отворила несмело, все еще пребывая в шоке. Прохладный, но одновременно накаленный до предела воздух пустил волну мурашек по моему окаменевшему телу.
– Брайен, я беременна.
Тихие, едва слышные слова, брошенные мной в полную тишину. Они походили на смертный приговор для меня, Брайена и… Меня трясло от одной мысли о нашем ребенке. И, кажется, мой темный испытывал то же самое. Он молчал, не подходил ко мне, прятался где-то во мраке.
– Брайен, – голос дрожал. – Брайен, ты меня слышишь?
Но он продолжал упорно игнорировать меня. Тогда я попробовала сделать несколько шагов вперед, ожидая, что он очнется, пойдет навстречу. Брайен был нужен мне, как никогда раньше, только вот он никак не мог взять себя в руки.
– Мне лучше уйти. И скоро рассвет, Аврору нужно отвести домой. Второй день ей не стоит проводить в темном мире, – совсем тихо произнесла Ребекка. Я услышала, как она поднялась с дивана и медленно пошла к выходу.
– Подожди, – окликнула я ее. – Подожди, пожалуйста.
Темная остановилась и удивленно спросила:
– Ты что-то хотела?
– Прошу тебя, осмотри его рану. Я не знаю, как ему помочь и насколько она серьезная. От него честного ответа о самочувствии не дождешься. Тем более сейчас.
Ребекка ничего не ответила, но просьбу мою, я уверена, попыталась выполнить.
– Рана не глубокая, зашивать не нужно. На нем быстро заживет. Необходимо обработать, и все, – заключила она.
Спорить я не стала, хотя по меркам моего мира с его спиной все обстояло очень плохо.
– Спасибо тебе, – на выдохе поблагодарила я, ощущая, будто ситуация в одночасье стала лучше.
Хотя бы ему ничего не угрожало.
Ребекка какое-то время стояла у дверей, разделяя с нами удручающую атмосферу квартиры. Перед уходом она совсем тихо, явно обращаясь к Брайену, произнесла:
– Не наделай глупостей.
Когда она ушла, я вдруг почувствовала себя ответственной за все. В присутствии темной ситуация казалась простой, не имеющей отношения к нашим чувствам, и требовала лишь хладнокровного решения. Ребекка принесла тест, Ребекка что-то узнала от своего правительства, и Ребекка должна была предложить вариант развития событий. Но нет, она ничего не сказала, как обычно, не попыталась распутать узел.
Чувствуя, как по выстроенным вокруг сердца стенам пошли трещины и сквозь них стали просачиваться тревога и паника, я поспешила занять себя хоть чем-то. Обернулась, подошла к включенному в ванной фонарику и, взяв его трясущимися руками, поплелась исследовать квартиру в поисках аптечки.