– Евгений?
Я остановился.
Как же его там звали? Удивительно, как быстро мой мозг начал забыть очевидную информацию из-за травмы. Вроде бы…
– Да, Артур, это я. Вспомнил?
Я не повернулся к нему, когда ответил. Но и идти дальше не стал. На самом деле, лучше вылечить ногу тут, чтобы выйти из палаты уже без каких-то преград.
– Лечение… – прошептал я.
Вдруг он перебил:
– Прости меня, Евгений.
Я остановился. С явным усилием я повернул штатив так, чтобы развернуться.
– Что значит прости, Артур? Та девушка на кассе могла погибнуть, ты этого не понимал? Ты бы не откупился от полицейских, Артур. Тебя бы тогда посадили точно так же, как и посадили того ублюдка.
– Я понимаю, – его голос моментами был даже тяжелее моего. Если я просто глухо разговаривал, он общался с булькающей хрипотцой, – Я говорил ему тогда быть осторожным. Он не сделал так, как я сказал.
– Вот был бы у меня с собой диктофон, Артур, тебе бы мало не показалось.
Я развернулся опять. На самом деле такие трюки с шестом мне плохо даются, надо уже выходить из палаты.
– Лечение… – снова пытаюсь проговорить я.
– Я умираю, Евгений. Меня всевышний наказал, – он тяжело откашлялся, – Я хочу извиниться перед тобой.
– Да не умрешь ты. Мама мне всегда говорила: “такие гады, как ты, не дохнут”.
Он молчал, я смог наконец-то запросить лечение левой бедренной кости. Заплатил за это восемьдесят пять тысяч и нога вновь вернулась в строй.
Я отложил свою капельницу в сторону, сделал пару свободных шагов до двери и взялся за ручку.
– Я прощаю тебя, Артур.
Он ничего не ответил. Я открыл дверь и вышел в коридор.
Здесь было пусто. В темноте мерцали красные точки камер. Я ещё раз огляделся, чтобы убедиться, что за мной никто не идет, затем вернулся к своей палате, но зашел в следующую дверь.
У меня был план – начать продавать аппараты ИВЛ, хорошенько заработать денег и сбежать. Но, войдя в комнату, я увидел, что один из аппаратов был уже подключен к мужчине. Кожа мужчины была абсолютно желтой.
Я подошел ближе. Его глаза были открыты, а склеры приобрели оранжевый оттенок. Он смотрел в потолок и хрипел, когда аппарат загонял воздух в его легкие. Это было жуткое зрелище.
Я осмотрел палату в поисках чего-нибудь полезного. Сам аппарат ИВЛ продавать я, конечно, не собирался – он ведь был подключен к человеку.
Пробежав взглядом по комнате, я быстро понял, что ничего интересного тут нет. Я вышел в коридор оглядеть всё ещё раз.