– Да, считаю, – утвердительно закивала Нимфочка.
– Я знаю по крайней мере нескольких людей, которые с тобой не согласятся. И первым в этом списке буду я, – возразил я, желая, чтобы наш диалог не кончался никогда. Так интересно было наблюдать за ее эмоциями, которые она прятала все это время.
– Я серьезно! Он перестал шутить, смеяться и вообще улыбаться. Он не обедает, уверена, что он также пренебрегает и другими приемами пищи. Я стала заказывать ему обед в офис, он его даже не открывает. В агентстве все работают на износ, а больше всех – ваш брат. А вчера вечером устроил в офисе разнос. Довел мисс Джейн до слез из-за того, что она не успела распечатать документы, которые понадобятся нам только на следующей неделе. За все время работы с ним ни разу его таким не видела. С ним что-то случилось, и это важно.
– Прости, но то, что он перестал шалить налево и направо, меня лично только радует, а вот то, что он срывается на подчиненных – уже тревожный звоночек. Да и отсутствием аппетита он вроде тоже никогда не отличался. Нужно разобраться, что с ним.
– Это я и пыталась до вас донести, – расслабилась она.
– Самое главное, что ты донесла до меня себя, – не удержался я.
– У нас не было срыва сделок или договоренностей. Наоборот, все прекрасно, за исключением мелочей, – продолжала она, как всегда, делая вид, что не слышала моих слов.
– В семье тоже все прекрасно. Все живы, здоровы, процветают. Может, личное? – сказал просто, чтобы что-то сказать.
Я уже подозревал, что именно может происходить с Маркусом. Слишком хорошо его знал. Единственное, что могло его вывести на серьезность, это муки совести. Но о чем он, интересно, так жалеет, что и свою невозмутимую помощницу поставил на уши? А она обеспокоена не на шутку. Чего только стоит ее звонок мне.
Как-то они с Рэймондом на пару разыграли Дженни. Она, тогда еще чувствительный подросток, была влюблена в парня по имени Чед из параллельного класса. И двое весельчаков не нашли ничего лучше, чем написать от его имени ей письмо. Она целую неделю не ходила, а бабочкой порхала от радости, а когда столкнулась с этим самым Чедом в школе, тут-то и выяснилось, что он-то и не при делах. Для подростка то было таким позором, что автоматически приравнивалось к концу света. Когда я понял, что произошло, было уже поздно что-то исправлять. Только и смог, что брату мозги вправить, да и Рэю тогда тоже досталось. Увидев ее слезы, Маркус в лице изменился. Его будто подменили, не мог ни есть, ни спать толком. Весельчак исчез, и на его месте появился некто угрюмый и тёмный. В смысле, он был страшен. От него опасностью разило за километр. Несмотря на то, что сестра его простила, его мучила совесть. Стал таким, что при нем об этой истории вообще боялись заикнуться. Он мог ввязаться в драку просто так. И отцу пришлось тогда попотеть, чтобы донести до него, что на ошибках человек учится и что чувства родных – это не тема для шуток. Он тогда изрядно нас попугал.