Можете, конечно, смеяться, но самым ценным местом в этой квартирке для Койта был санузел. Раздельно душ и туалет. Душ так себе, но с горячей водой, а отхожее место было просто шикарным. Яркая лампа, белая плитка на стене и чёрная на полу, высокий чистый унитаз, в бачке которого прекрасно функционировал слив. Как приятно было Койту уединятся в этом интимном месте, сидеть на мягком пластиковом стульчаке, болтать ногами и мечтать о хорошем. Как ни странно, в голову мальчишки ни разу не приходила такая очевидная мысль, а вдруг сейчас в квартирку зайдут её истинные хозяева и застукают Койта на месте преступления. Вернее, даже не зайдут, а начнут стучать и ломиться, ведь Койт, когда хозяйничал в квартире, всегда закрывал за собой дверь на внутренний засов. Мальчик почему-то испытывал совершено искреннее чувство, что это жилплощадь стала его, и никак иначе. И надо отдать ему должное, он старался содержать это своё нежданное наследство в чистоте и порядке. Вот и сейчас у Койта была пара минут, чтобы посетить свой кафельный тронный зал, подарить унитазу пару-другую салфеток, и, выскочив через другую арку дома, оказаться на остановке шатлов, которые уже выгрузили первую смену гимназистов.
Но, будучи ещё под аркой, Койт услышал раздражённый голос Косты:
– Ты где?
– У школы…
– Смотри мне, если опоздаешь. Дома получишь. Я слежу за тобой.
Койт усмехнулся. Они с Марсиком знали, что Коста, при всём своём желании, ну никак не мог проследить их на маршруте, хоть и постоянно пугал их этим. Аппаратура на груди Койта работала только как рация и видеорегистратор. При работе в режиме рации для ребят было одно железной правило – правило двадцати секунд. Это означало, что при выходе в эфир фраза должна быть не более двадцати секунд, тогда пеленгаторы ГУБРа технически не могут засечь точное местоположение передатчика. Кроме того, каждый выход в эфир, каждое нажатие мочки уха проходило на разных частотах, заранее запрограммированных Костой. Как рация, коммуникатор работал на расстоянии километров пятнадцать. Коста сумел установить закамуфлированную и мощную антенну на крыше дома, над четвёртым этажом.
***
Коста всегда заранее говорил ребятам, где и когда будет прилёт, иногда даже подсказывая, откуда лучше снимать. Съёмку начинали минут за пять до времени икс, и сворачивали сразу же после последнего взрыва, пока ещё вокруг не началась суета пожарных и силовиков. При такой съёмке действовало второе железное правило – рядом никого не должно было быть, тем более толпы.