– Вот, Коста, послал проводить тебя наверх, помочь если что. Ты же у нас в последнее время трусишка, что ни сон, так крики …
– Причём тут это…– Койт пожал плечами, – Я, когда не сплю, вовсе не трушу.
Марсик отковырял кусок пенопласта, швырнул его в противоположную стену:
– А ты во что веришь?
– Ну… В Бога верю…
– Какого бога?
– Ну.. Нашего бога, который на Земле живёт.
– Так там, на Земле, наверное, много кто живёт.
– Ну.. У них должен же быть главный бог. А остальные тоже боги, но не главные, поменьше…
Воцарилась пауза в несколько секунд . Марсик отковырял ещё один кусочек пенопласта подкинул его, шлёпнул ладонью, явно целясь в лампу:
– А что нам до этих богов. Привезли сюда, на Терру-три, людей. Коста говорил, двести лет назад по-нашему, или сто восемьдесят лет по-ихнему, по земному. С тех пор вся планета на них корячится, а они сидят себе на орбите и торгуют. Со всеми торгуют, как Коста говорит, а мы тут рождаемся, живём, работаем и дохнем, и ещё воюем… Сейчас вот мы сколько лет воюем?
– Ну… Пятый год пошёл…
Койт отодвинулся от стены, сел на колени и посмотрел Марсику в лицо:
– А я вот верю, что меня родители ищут. Ну, может, отец и погиб, но мамка жива. Просто в дни первых бомбёжек мы потерялись, и потом мы найдёмся… У тебя ведь тоже есть родители.
Марсик в ответ засмеялся и обнажил левое плечо. На нём красовалась двухцветная татуировка:
– Вот мои родители. Чисто технически были те, кто сдал клетки, из которых потом дети растут. Но меня не мамка рожала, а инкубаторий. И я – собственность горнорудной компании, и она меня должна была выкормить, вырастить, выучить и работал бы я на неё всю жизнь и сдох бы когда-нибудь в доме для стариков, если бы не война. Разбомбили наши садики, и я с беженцами очутился в Чектауне, где Коста меня подобрал.
Опять повисла пауза. Первым дальше заговорил Марсик:
– Что, Койт, наша жизнь. Мы мелкие, мы планы не строим. Живём день целый, как живём. От рассвета до заката.
– Иногда от рассвета до заката долго получается…
–Это когда страшно, то долго. А когда весело и сыто – то быстро. Мы с тобой Койт пожалуй и не дети вовсе. Сколько нас бомбили да ловили… Вот ты чего боишься?
– Ну.. Бомбёжек боюсь. Дронов боюсь. И хлыстов с консервной фабрикой…
Марсик ткнул Койта в рёбра пальцем:
– Ты чо, реально веришь, что тебя на консервы пустят?