– Скоро уже озеро? – обтирая платком вспотевший лоб, не выдержала Тамара.
– А сама, что и не помнишь уже? – неодобрительно хмыкнула мать.
– Так, когда я последний раз тут была? – буркнула себе под нос, недовольная критикой Тамара.
– То-то и оно, – печально вздыхая, качнула головой Марья Петровна. – Спасибо, хоть успела до своего сорокапятилетия приехать. В последний вагон, можно сказать, заскочила.
– Так я ведь не знала ничего, мам, – покаянно склонила свою голову женщина. – Ты же не рассказывала ничего, не объясняла.
– Не положено нам ничего объяснять, – снова вздохнула Марья Петровна, – иначе получится, что мы вроде как вмешиваемся в ход вещей.
– Может иногда лучше вмешаться, чем позволить последней корове сдохнуть? – сердито фыркнула Тамара.
– Ладно, не нужно старый спор затевать, – устало сказала Марья Петровна, – главное, что приехала ты и осталась.
– Не могла же я бросить больную мать, – тихо сказала Тамара.
– Другие ведь бросили, доченька, – дрогнул голос у пожилой женщины, – и те, кого бросили, с больничной койки так больше и не поднялись.
– Ладно, мамуль, – умоляюще посмотрела на нее Тамара, – не трави душу, хорошо. И так уже себя изругала последними словами, что раньше не приехала. Дура была, понимаешь.
– Хорошо, Тома, – ласково улыбнулась мать, – кто старое помянет, тому глаз вон.
Лента распадка распахнулась широким устьем, вливаясь одним из многих притоков в котловину раскинувшейся перед восхищенными глазами долины. Сосновый бор сменился на березовые и осиновые колки, вдалеке за которыми мерцало зеркало воды. Только не так все помнила Марья Петровна. Она тревожно осмотрелась вокруг и пожевала губами.
– Вроде как ушло от берегов озеро, – шепнула она дочери.
– Это плохо? – также шепотом спросила она.
– Худо дело, дочка, – выдохнула мать свой затаенный страх, – как бы не опоздали мы.
– Может, остальных подождем? – оглядываясь назад, робко спросила Тамара.
– Неча их ждать, – хмуро мотнула головой Марья Петровна, – сами, чай, не маленькие, дорогу знают. До воды пойдем. В горле сухо, испить бы хоть пару глоточков.
Казалось, что шли они целую вечность, а озеро все также равнодушно сверкало на солнце где-то далеко впереди. Остались позади последние купы деревьев и длинная извилистая линия ивняка, а под ногами все также приминалась изумрудная зелень осоки, без намека на близкую воду.