– Вот разве что тебе удастся отыскать руку святой Елены, – сказала Дженнифер. – Ее еще никто никогда не видел.
Мирил подняла голову:
– Руку святой Елены?
– Она спрятана где-то в школе. Сушеная кисть руки, как у мумии. А где спрятана, знает только Катер, и больше никто.
– Катер?
– Макнокатер, – Эшли глядела на Мирил как на распоследнюю дуру.
– Рука – это еще не все, – сообщила Дженнифер. – На пальцах – кольца: одно с бриллиантом, второе с рубином, третье с сапфиром, четвертое с жемчугом. И та, кто найдет руку, может забрать одно кольцо себе. Это школьная традиция.
– А что, кто-нибудь уже?..
– Нет. Я же сказала: руку никто никогда не видел. Но ты иди разведай – вдруг где-нибудь на нее набредешь?
Эшли захихикала.
Мирил побагровела:
– Буду смотреть во все глаза.
– Уж постарайся, – сказала Дженнифер. – А если найдешь, принеси нам – мы выберем себе кольца.
Теперь хихикала и Шарлотта.
Мирил ушла. Смех звучал в ее ушах и в коридоре с потемневшими балками на потолке, с гладким, точно намыленным, паркетом, – в белом коридоре, где все двери нараспашку и во всех комнатах девочки сидят на кроватях, на полу, в креслах у окон или, держа в руках транзисторные радиоприемники, стоят на цыпочках, пританцовывают.
Мирил прошла мимо Большого Хоксна, Малого Хоксна и Шерборн-хауза; иногда ее задевали локтями девочки, идущие стайками по дорожкам; и казалось, что они ее толкают, потому что в упор не видят. Мирил прошла мимо Патнемской библиотеки, мимо Джулии Челл, Барбары Рокасл и Элизабет Кёртджи – все они шли, улыбаясь, да и как не улыбаться, если они уже сто лет учатся тут вместе?
Мирил брела одна, не чувствуя в себе особой Решимости.
Решимости хватило только на одно: чтобы не заплакать.
Прошла мимо церкви, мимо лужайки посреди кампуса, мимо трех белых амбаров и двух сараев, до самого конца кленовой аллеи, и – нежданно-негаданно – весь школьный городок остался позади, а Мирил оказалась снаружи, на краю широкого поля, а за полем тянулся лес, отгороженный длинным крашеным забором. Тихо, спокойно, только где-то без умолку каркает невидимая ворона. Мирил прошла вдоль длинного забора, спустилась по крутому склону, и тропа привела ее прямо в березовую рощу – стволы такие же белые, как забор. Мирил на ходу поглаживала деревья – березовая кора, оказывается, вроде бумаги, – а потом оказалась в ельнике, тонкие ветки кололи ее с обеих сторон.