– Ты когда-нибудь работал на ранчо? – спросил папа резко, не отрываясь от своего дела.
– Нет, сэр, не работал, – быстро признался Майкл, но добавил с ноткой уверенности: – Но я быстро учусь. В старшей школе я работал в гараже, так что умею чинить разное оборудование.
Его голос звучал твёрдо, как будто он заранее многократно репетировал эти слова.
Отец лишь кивнул, продолжая заполнять тачку. Через несколько секунд он сухо бросил через плечо:
– Работа от восхода до заката. Зарплата – каждая вторая пятница, четыреста восемьдесят девять долларов в неделю. Проживание и питание включены. Жить будешь на чердаке над амбаром.
Он не ждал ответа, а просто развернулся и пошёл дальше вдоль ряда стойл.
Мне пришлось вытянуть шею, чтобы не потерять их из виду. Майкл стоял неподвижно, явно переваривая услышанное. Затем он коротко кивнул, словно соглашаясь с условиями, и последовал за отцом, оставив меня с ворохом новых вопросов.
– На чердаке нет кухни, так что есть будешь в главном доме. Ужин обычно около семи, – проговорил отец, продолжая идти вдоль стойл. – Если захочешь, можешь купить себе мини-холодильник и микроволновку. Но учти: хозяйка не пустит тебя за стол, если будешь грязный и вонючий. Сначала принимай душ.
Пока они обсуждали детали работы, я осознала, что подслушивать – нехорошо. Решив незаметно выбраться из своего укрытия, я попыталась тихо выскользнуть назад к качелям. Но вместо этого задела вилы, которые с грохотом упали, напугав соседнюю гнедую кобылу.
– Полегче, девочка, – пробормотал отец, успокаивая лошадь. Затем он повернулся ко мне, слегка улыбнувшись. – Что ты там прячешься?
Смущение накрыло меня с головой. Щёки вспыхнули, и я не смогла выдавить ни слова.
Майкл тоже посмотрел в мою сторону. Его карие глаза, затенённые козырьком бейсболки, оставались равнодушными. Я нервно хихикнула, затем, развернувшись, рванула из сарая так быстро, как только могла.
Обычно я не была застенчивым ребёнком, но тем летом Майкл заставлял меня чувствовать себя неловко. Я избегала его, как чумы. Если он появлялся на горизонте, я тут же пряталась – в стойлах, за инвентарём или даже за амбарной дверью. И всякий раз, когда он случайно ловил мой взгляд, я неслась к главному дому, как будто за мной гнались.
Не думаю, что я ему особо нравилась. Его лицо всегда оставалось серьёзным, а за кухонным столом он редко разговаривал, несмотря на все попытки мамы завязать с ним беседу.