– Отцовы наушники, – объяснила мне Габриэль. – Подслушивали, подглядывали. Житья от них не было.
Потом мы очень недурственно поужинали. Оказалось, что по поводу предстоящего пира Виллем меня не обманывал. Он действительно должен был состояться, и к нему даже почти все было уже приготовлено. Правда, праздновать собирались, конечно, не принесение мне присяги, а мое превращение в лича. И готовят повара в Солбери неплохо. Тут он тоже не врал.
А вот потом мне пришлось вспомнить давно уже забытый глагол «продинамить», а также то, что он означает.
Должен сказать, что в отличие от молодых вдов, которым необходимо утешение, и к которым Габриэль себя сама сегодня причислила, дав мне таким образом очень определенный аванс на предстоящую ночь, к девушкам, которые сначала флиртуют с тобой, а потом, как это называлось в моем прежнем мире, «крутят динамо», я по понятным каждому мужчине причинам отношусь с некоторым предубеждением.
Только если в бытность мою спортсменом и тренером в этих случаях мне оставалось только посмеяться над самим собой, восхититься изворотливостью улизнувшей в последний момент несостоявшейся партнерши, да завалиться спать в гордом одиночестве, то в статусе императора я такого мог и не допустить. Есть свои преимущества в монархическом строе. Если, конечно, ты сам высшей властью и являешься.
Габриэль попыталась как раз таки улизнуть. В самом конце пира она состроила скорбное лицо и попросила отпустить ее в ее покои, так как от всех треволнений прошедшего дня она себя не очень хорошо чувствует.
Учитывая, что на протяжении всего этого «полного треволнений дня» девушка оставалась совершенно спокойной, и ни один мускул на ее лице не дрогнул, ни когда из арбалета в собственного отца стреляла, ни когда своего мужа, как бабочку, к гобелену приколола, ни когда отдавала приказ повесить десяток слуг, да и еще мгновением раньше она сидела рядом со мной и с аппетитом ела, я позволил себе ей не поверить.
– Нет, дорогая моя возлюбленная, – ответил я Габриэль насмешливо. – Я слишком долго ухаживал за тобой, чтобы теперь, когда твой горячо любимый муж больше не стоит между нами, отказаться от того, на что ты мне неоднократно намекала, указывая то на красоту своей груди, то на стройность ног, то на все остальное прочее. Сегодня ты проведешь ночь в выделенных мне покоях. И никаких возражений император слышать не хочет.