Глава 2
Вернувшись в комнату после душа и смены одежды, я удивился тому беспорядку, который царил вокруг, – как же я смог засрать свое жилище до такого состояния? В центре комнаты таз с окурками, приспособленный под мегапепельницу, все ровные поверхности заставлены упаковками быстрой еды, стаканами от лапши, пивными бутылками, стеклотарой от напитков покрепче и прочей хрени, пол покрыт ровным слоем бомжатского торфа из тряпочек, бумажек, салфеток грязи и даже, кажется, засохшей рвоты.
– Красота, правда? – сказал отец и широко повел руками в стороны. – Свиньи живут чище, у демонов в аду порядка больше… невозможно учиться чему-либо, пока все так отвлекает. Тебе нужен слуга, который все приведет в порядок. Сейчас сообразим… Разуй глаза и впитывай своей пустой башкой все, что я делаю…
Выбрав из мусора на полу засохший чайный пакетик и взяв в руки пустой пивной стакан, незнакомец раскрошил содержимое пакета туда и окинул взглядом комнату:
– Так, для этого обряда лучше всего идут рыбьи потроха и части умерших тел.
Хвост воблы и соскребенная с пола пластинка засохшей рвоты под железными пальцами так же в виде трухи упали в стакан. Взболтав эту мразоту, он зачем-то плюнул туда, поставил стакан на столик и сказал:
– Стой и жди.
Затем прошел в прихожую и, громко хлопнув дверью, вышел на площадку. Вернувшись через минуту, он приволок за шкирку соседа снизу – алкаша Валерика, в молодости жутких размеров мужика, работавшего на местном заводе, а теперь широкого в плечах, но неимоверно костлявого и вонючего, с провалившимися глазами и жуткими мосластыми ручищами опойка, не могущего даже прямо стоять хотя бы минуту. Бросив Валерика в кресло, продавленное и низкое, отец схватил стакан с ингредиентами и повернулся ко мне.
– Нужна твоя кровь, – безапелляционно завил он, – слуга нужен тебе, мне они уже на хрен не сдались.
Поражаясь звенящей в башке пустоте после волшебного чая, я без минутного сомнения куснул себя за мизинец и, чуть не обоссавшись от боли, капнул кровью в стакан.
– Добро-о-о… зубы и собственные пальцы, добро-о-о – чудный шаман из тебя народится!
Повернувшись к ничего не вдупляющему Валерику, отец высыпал содержимое стакана себе на руку и смачно дунул на комок в своей ладони, объяв тучей ошметков воблы, блевоты и черт его знает чего лицо Валерика. Тот замер и, кажется, перестал дышать. Отец заорал: