Все обомлели. Широко раскрыв глаза, Андрей смотрел на мать и, даже немного испугался. Василий глубоко вздохнул и виновато нахмурился.
– Не нужно извиняться – сказал он.
– Нет, нужно. – возразила графиня и взглянула на повариху.
– Простите меня, Василий Григорьевич – произнесла Варвара сквозь зубы.
– Ступайте, занимайтесь своими делами. – велела графиня поварихе. – Софья, не плачьте, – обратилась она к служанке. – Я знаю, что вы любите друг друга, но никакой дурной мысли у меня о вас нет. Выйдете все, кроме Василия. – сказала графиня и прошлась по комнате.
– Наталья Никифоровна, – вздохнув, сказал Василий. – Это Варвара себе позволяет, потому что неродной я. Конечно, она и права. Кто я такой, как и она, по сути, так что не стоило ей извиняться.
– Прекрати, Вася. – прервала графиня Василия. – Ты мой сын, и я никому не позволю так обращаться с тобой. Ты хочешь жениться на Софье, об этом говорили?
– Да, хочу, но говорили о другом. – отвечал Василий. – Именно этот разговор сделал меня уверенным в моих намерениях по отношению к ней. – он пересказал графине разговор, который состоялся у него с Соней.
Наталья Никифоровна подошла к Василию и обняла его, поцеловав в лоб.
– Хорошо, – сказала она спокойно. – Следующим летом вы поженитесь. Не нужно торопиться, сейчас пока общайтесь, но в пределах дозволенного, а к лету мы подумаем о свадьбе. – она посмотрела умиленно на Васю. – Прости, дорогой, сейчас пока нет возможности, много расходов на лечение, сам знаешь.
– Я о большем и не мечтал. – сказал Василий и поцеловал графине руку.
Андрей встретил Василия в коридоре. Они молчали, но в глазах брата Андрей прочел, что все кончилось благополучно. Они обнялись и оба успокоились.
В один из дней, когда графиня, как обыкновенно, сидела у камина и читала, ей сделалось дурно. Закружилась голова, дыхание стало тяжелым. Андрей и Василий помогли ей дойти до комнаты, а служанка Соня, приготовив постель, уложила графиню в кровать. До самого вечера, не смотря на уговоры сыновей послать за доктором, Наталья Никифоровна отмахивалась ослабевшею рукой и, причитая, уверяла, что все пройдет. Но спустя два дня ей сделалось совсем худо, и Андрей, вопреки материному велению, послал за доктором.
Василий ходил по коридору и, поднимая руки над головой, молился. Андрей, стоя у стены и прижавшись к ней затылком, смотрел на брата и, еле шевеля губами, также молился о здоровье матери. Все слуги собрались в гостиной. В доме стояла гробовая тишина. Вскоре прибыл доктор. Соня провела его к графине и закрыла за собою дверь.