Я не слушала. Мне нужно было срочно уйти подальше от чертовой люстры.
– Проклятая люстра! Ею можно пытать! Кто, черт возьми, повесил ее сюда?! – довольно громко возмутилась я. Мне было все равно на взгляды вокруг, ибо они были от таких же дизайнеров – понимающими. Я собиралась найти этого горе мастера, который додумался не только повесить это убожество посреди зала, так еще и оснастить его диодами ультрабелого света, а не привычного дневного с умеренной интенсивностью, после чего долго и громко позорить его на весь зал. Полный кретин!
– Да что ты докопалась до этой люстры! Нормально все с ней, – вспылил бывший. Только не говорите мне, что это его команда поработала? Кто бы сомневался.
– Вот поэтому ты никогда не получишь проект класса люкс. Каждый мало-мальски одаренный дизайнер в этом зале понимает, что эта люстра абсолютное убожество. Повесить ее здесь мог только человек с полным отсутствием вкуса и заботы об окружающих. Эта адская конструкция слепит гостей весь вечер! Если у меня будет воспаление глаз, я пришлю тебе счет, – прошипела я и вывернулась из его хватки. По ошарашенному и пристыженному виду бывшего стало очевидно, кто правдами и неправдами добился права украшать зал для приемов и водрузил это оружие массового поражения на потолок.
– Да чтоб тебя этой люстрой…
Дальше я не расслышала. Какой-то странный свистящий звук сверху привлек мое внимание. Все, что я успела, это поднять голову и ослепнуть от яркого света, льющегося из подозрительно приблизившейся люстры. Точно, я же как раз проходила через центр зала прямо к столу с закусками, где притаился балкон и царствовал полумрак.
Очевидно, не дошла. Боже, меня прибило световым убожеством, которое повесил мой бывший. Надеюсь, он не получит не только мой контракт, но и любой другой после подобного. Жопорукие шуруповертыши!
Как отточить письмо, если у тебя когти?
Воспоминания оказались не из приятных. Во мне кипела злость и раздражение. Хотелось разорвать бывшего на куски, а лучше воткнуть в него все те диодные кинжалы из злосчастной люстры! Говорила мне подруга, что он погубит мою карьеру, если свяжусь с ним снова. И она была права! Сложно развиваться в профессии, когда ты мертва. Вот только даже мое холодное отношение и редкие встречи, к которым обязывала профессия, не оградили меня от пагубного влияния бывшего. Если бы не знала, что Шушарин никогда в жизни не прикасался к инструментам и не планировал этого делать до самой смерти, подумала бы, что это он расшатал крепление и специально задержал меня под этой чертовой люстрой. Надеюсь, ему хоть осколком в глаз прилетело!