– Потому что полное твоё имя, галлюцинация.
– Понять не могу, ты блажной, или вправду такой бесстрашный? – ящер даже присел по-собачьи.
– Посади меня. – проскрипел я. – Дышать тяжело.
Зверь ещё какое-то время рассматривал меня, потом, ловким движением поддел когтями за одежду, треснувшую разрываемой тканью, усадил на задницу.
– Спасибо. – счёл нужным поблагодарить ящера. – Я действительно не помню, кто я и как тут оказался. Не понимаю, что со мной происходит. Единственное, что удалось вспомнить, это собственное имя.
– И как тебя зовут? – с улыбкой спросил варан. – Надо же что-то будет написать на могилке.
– Тимофей. – ответил я. – Всё, давай, жри меня.
Ящер рассмеялся всей мощью своего баса, многократно отражённого пространством помещения.
– Ты точно блажной. Кто же вам внушил, что мы вас едим? Вы же смердите, как месячные портянки. Тьфу на вас.
– На себя посмотри. – ощетинился я. – Сам ещё тот вонючка.
– А так? – ящер дыхнул в мою сторону.
Но вместо утробной вони, нос услышал свежий, наполненный мятой запах.
– Орбит что ли съел?
– Что?
– Да сам не знаю. Лезут какие-то слова незнакомые в голову.
– Ну, точно, как есть, блажной. А я то тебя за драконоборца по началу принял. – варан рассмеялся. – Так вот, блажной, прётесь вы к нам со всех графств, баронств и царств, месяцами не мытые, в латы закованные, потные и вонючие, и при этом свято веруете, что мы это всё есть должны? Вот уж воистину, Матерь Ночь ума вам не дала.
– Да кто это, вы? – перебил рассказчика.
– Да мы, драконы. – резко ответил ящер, продолжая своё повествование. – Зачем вы вообще к нам лезете. Врёте всё про нас, что мы скот и девственниц воруем. Да нам вообще, пища человеческая не нужна. Мы к вам не лезем, и вы бы нас не трогали. Так нет же, не урожай, драконы виноваты, в дом молния угодила, опять драконы, баба гульнула, и снова дракон-искуситель всему виной. Где справедливость, я спрашиваю?
– В Гааге. – ответил я, понимая, что ящера задело за живое.
– Где?
– Да не знаю я, отстань. Опять ляпнул что-то, что самому неведомо.
– Погоди-погоди, и как много ты вспоминаешь того, что не знаешь? – с неподдельным любопытством спросил дракон. И я вам отвечаю, я видел, как прищурился его янтарный глаз.
– Да уж достаточно. Слова и некоторые образы. Помню, что родители есть, но кто они, не помню. Коньяк вот, помню. Саня, друг, привозит, каждый раз разный. А что такое коньяк, не помню, и откуда привозит, и почему Саня друг. Короче, ни хрена я не помню. – я даже не понял, от последних слов больше разозлился на себя, или расстроился.