Из меня делали рабыню, в буквальном смысле, совсем не заботясь о том, что у меня может болеть спина, ноги и руки, ещё и голова, никому не было дела до моего доброго сердца, меня без него могли назвать уродиной и позорищем, хотя другие говорили, что у меня красота самой Афродиты и она ни с чем не может быть сравнима. Возможно, что у отца с матерью я была нежелательным ребенком, но пришлось родить, потому что иначе можно было получить бесплодие и тогда бы детей больше не последовало. Я бы была одна. Хотя что уж говорить, с самого детства моя душа и так была одна или кажется, что с самого рождения. Я была одна в квартире, в садике, в школе, были только лучшие друзья. Ходила к ним в гости и просто смотрела, как они живут. А живут они как раз-таки очень хорошо, богатства было много, как и внимания. Много поддержки и счастливых улыбок в семье. Мне, на самом деле, так этого не хватало, что у одного из них прямо в квартире оставляла горячие слёзы, не сумев промолчать о своём горе и то, что сильно болит душа и сердце. Сердце у меня и впрямь ослабло в последнее время, что приходилось есть таблетки, а что насчет тех горючих слёз, то потом мне выписали всю поддержку, которой мне не хватало. Меня любили чужие мне люди, а те по итогу стали родными. Меня кормили и оберегали. Родители друзей стали моими родителями, да и ночевала я у них очень часто, поэтому принимали за свою. Кто-то из матерей моих друзей хотел даже забрать меня к себе, сделать дочерью, так как большинство знали, какие истории творятся у меня дома. Мои родители любят выпить и чаще всего их можно увидеть в магазине, где он покупают целый пакет алкоголя. Это было очень неприемлемо с их стороны и, тем более, показывать такой пример для ребенка, но раз я была достаточно умным ребенком, то меня это никак не коснулось. Меня не задело воспитание: покупай водку – пей много. Соседи много раз жаловались на них, но стоило лишь вызвать полицию, как меня тут же укрывали в тишине чужих квартир. На моем пути, к счастью, встречались люди с добрым сердцем, готовые протянуть руку помощи. Пусть эта помощь порой была и невелика, для меня она значила многое, была глотком свежего воздуха.
Всё моё девство, в принципе, прошло именно так. У меня в комнате находилась только: кровать, шкаф, стол. Не было каких-либо игрушек, штор или нормального постельного белья. Если так посудить, то раньше мать с отцом более адекватнее смотрели на мир. Меня обували в отличную обувь, покупали хорошую зимнюю одежду, но как только родился младший брат, то всё покатилось кубарем вниз. Может мать не выдержала такой ответственности и решила запить своё «горе» по полной программе, да так, что теперь не может выйти из этого запоя. В какие-то моменты я специально прятала весь купленный алкоголь, чтобы они начали как-то отвыкать от него, но только отец обратно тогда шёл в магазин, чтобы купить новую порцию. Меня это сильно расстраивало, можно сказать, влияло. У меня было огромное желание вернуть всё на свои места, чтобы на меня обратили внимание, но не в негативном плане. Они бывает оставляли на мне синяки, но это если я говорила что-то в их сторону, а у меня моментами и правда много чего вываливалось из рта. Тогда я начала зарабатывать, не по-крупному, конечно, а с помощью своих знаний, что имелись в моей голове. Я была умной девочкой в классе, постоянно участвовала в олимпиадах, всегда старалась написать всё на высший балл и у меня получалось. Таким образом, помогала одноклассникам решать что-то по математика, помогала в биологии и химии, а они за это мне платили. Как только я приходила домой со всем накопленным, то сразу прятала в свой тайник, чтобы никто деньги не нашёл. Перед сном постоянно мечтала о своём собственном доме, где буду жить и устанавливать свои правила, потому что по правилам родителей жить не хочу. Сколько тогда было слёз пролито, ведь я и правда мечтала о своём уединённом крохотном уголке, отец даже пугал меня, что не отпустит учиться в другой город, возможности есть и в Бостоне. На тот момент, мне было шестнадцать лет, я осознанно понимала, что просто так мне не уехать, так как, у меня не было ни денег, никакой-либо гарантии, что в другом городе точно смогу остаться. Эта жизнь накладывала уже столько разочарований, ведь где-то можно было оступиться, сделать неверный шаг и кануть в пропасть.