Оказывается, та самая девушка, с которой когда-то общалась, расценила меня именно так, но не решилась рассказать об этом всем и всюду. Было немного обидно, ведь она даже не успела хорошо узнать меня, чтобы делать какие-либо выводы. И для чего их вообще делают? Почему не могут спросить или сказать прямо, – мол, так и так, мне кажется, что ты вот такая, а затем спокойно обсудить это. Как же люди по своей натуре ничтожны – они не умеют выстраивать диалог, аргументируя это тем, что стесняются, боятся, ведь такое может оказаться правдой. Даже если так и есть, это не повод разносить сплетни.
Мейсон до последнего таил в себе надежду, что это всё не правда и та только чего-то не так поняла. Сейчас у меня было лишь счастье того, насколько сильно всё закрутилось и мной кто-то может интересоваться.
Всё это время мы не отходили друг от друга ни на шаг. Мы постоянно открывали новые горизонты, стремясь глубже познать друг друга и найти общие темы для разговора, ведь нас притягивала возможность общения и близости. Мейсон неустанно сидел рядом со мной, искренне желая разделить минуты учебы. Иногда он помогал мне с домашним заданием, хотя я сама всегда справлялась на отлично. Но мне было важно, чтобы именно он, только он, оказывал свою руку помощи, ведь его поддержка наполняла каждую задачу особым значением. Мы сближались, и в этом невидимом взаимодействии возникала магия, делавшая наши совместные мгновения поистине волшебными. С каждым разговором мы как будто прорастали в новые измерения, где слова становились мостами, соединяющими наши души. Словно в танце, в ритме общения, мы создавали пространство, в котором витала нежная мелодия взаимопонимания и доверия, заполняя каждый миг теплом и светом наших чувств.
Девочки из нашей группы лишь дивились моей речистости в его присутствии, ведь до этого они знали меня только как молчаливую и скучающую. Возможно, рядом с ним во мне раскрылась новая грань характера. Мне не составляло труда делиться с ним рассказами о своём дне, даже если он был обыденным: уборка, домашние задания, вечерние прогулки и возвращение домой. Так начинались мои дни – скучно, но он слушал с неподдельным интересом, будто это было в первый раз. Всё изменилось, когда Мейсон начал приглашать меня куда-то: на прогулки по Бостону, в кино, но ни разу не звал к себе. Все вопросы обстояли иначе: ведь именно он бывал у меня, где квартира была свободна, родители отсутствовали, и ничто не мешало нам разговаривать. Эта новая близость будила в сердце радостный трепет, словно каждое мгновение обретало новое значение в его обществе.