Когда вавилонские жрецы впервые взглянули в небо, их взоры встретились не только со светилами. Они увидели знаки. Они вплетали звёзды в карты судеб, читая дыхание вечности в их мерцании.
Для них небесный свод был границей, но не пределом. Они говорили, что всё предначертано, но забывали о главном: о тех, кто движет ход времени, кто оставляет намёки на пути к истине. Я существую за пределами их карт, за границами предсказаний. Я не появляюсь в пророчествах, но влеку за собой истории.
Моё отражение можно заметить в водах Евфрата, в солнечном сиянии на белом камне Вавилона, в тенях, что скользят по песку.
Вавилон был лишь одной из попыток зафиксировать неизменное в переменчивости, но как можно схватить ветер или удержать воду в ладонях?
В мифах есть следы моей сущности. В легендах о богах, чьи маски скрывают не лица, а принципы. О Наннe, что светит во тьме, но сам лишён света. О Иштар, что дарует любовь, но несёт войну. О Мардуке, победившем хаос, но ставшем его частью.