– Что?!
– Да если бы не твой рот, который не может держать язык за зубами, Он бы до сих пор не знал о нас! – как змея, источающая яд, зашипел Эдди. – И у нас было бы время подготовиться. Что-то понять! Если ты не понял, только благодаря кристаллу мы ещё живы, а не погребены под…
– Как мы должны были подготовиться и что-то понимать, если даже разговаривать нельзя было?
– Бумага и карандаш! – ядовито процедил Эдди. – Кристалл…
– Да пошёл ты на хрен со своим кристаллом, параноик чокнутый! – вскочил Павел.
Виктор Ильич вскочил следом и схватил парня за руку.
– Опять?! Брейк! Вы оба! – Взглядом попросил парня сесть.
Тот сел. Нехотя.
На лице бармена теперь можно прочитать: «а не выставить ли вон уважаемых залётных господ?» Павел смерил его взглядом, бармен тут же сосредоточил внимание на бокале в руке. Потом стрельнул взглядом на особо любопытную официантку, и та шмыгнула обратно за занавеску. Связываться никто не хотел, парня это устроило. Он посмотрел на крестного, игнорируя чокнутого параноика.
– Сейчас спокойно доедаем, спокойно встаём и так же спокойно уходим. Ко мне в номер! Решаем все тёрки и идём спать, – Голос Виктора Ильича не предусматривал препирательств. Павел понятия не имел, что крестный умеет так, чуть ли ни как (Вито Корлеоне) пахан на сходке.
Никому кусок в горло уже не лез, но каждый, через не хочу, доел свой ужин. Пахан ведь приказал, хм…
В номере Виктора Ильича Эдди первым делом сунулся к окну. Павел уселся в дерматиновое кресло, мягкое, хоть засыпай. Хозяин номера подошёл к бару, вытащил графин с коричневой жидкостью, понюхал. Похоже на коньяк. Разлил на два пальца по стаканам и молвил:
– Примирительная.
Никто не отказался. «Попробуй отказать Крестному отцу», – двоякое сравнение позабавило Павла. Но делиться своей забавой он не собирался. Может, потом как-нибудь. А сейчас нужно сохранять обиженно-раздражённый вид… хотя и затруднился бы ответить зачем это нужно. Коньяк тянул на полторы звезды, но пошёл неплохо. Так сказать, прогрел заледеневшие сердца.
– Ладно, просвещайте, – кивнул Павел. – Но, сперва повтори. – И протянул пустой стакан.
Виктор Ильич налил всем.
– Эдди, присядь, – попросил он.
Эдди присел. Виктор Ильич кивнул, подбадривая друга. Эдди мялся, как (чокнутый параноик) на той поваленной берёзе у заброшенных шахт. Проглотил коньяк, попросил ещё. Потом ещё. И после ритуального мычания и сопения стал говорить.