из пеленальных комнат в глухие воды,
где пузырится свет, облекая в пену
наше бессмертие. лопнувшие ступени,
тканевый воздух, вышитый небосводом,
скоро, оливия, только умри – и вот он,
вспоротый сизарями цветёт и дремлет.
ты ли из глаз моих вынимала землю,
ты ли мне чёрным лебедем в спину билась,
твой ли рубиновый голос горчил рябиной?
выклюй, оливия, из мирозданья осень.
некого тут прощать: на прощёных возят
айсберги городов и вулканы храмов.
тот, кто спасён тобой, тот смертельно ранен.
воин из памяти, бог из живого металла,
я бы остался с тобой, но меня не осталось.
Отмель
выплываешь на отмель и ждёшь рыбака,
дурака, двойника, хоть какого‑то света.
море, так себе море, в четыре глотка,
фиолетовое.
небо, вот оно небо, что есть оно, что
никогда не бывало, как жизни и смерти.
на прибрежной лужайке жара, бадминтон,
бадминтонные дети.
так неслышно кричат, но кричат и о чём:
о себе, о жаре, о последней надежде;
превращаются в рой улетающих пчёл,
и ничто их не держит,
и никто им не нужен. лишь боль да пыльца,
что за болью бывает, горят безотчётно.
и уже невозможно, нельзя отрицать
сгустки жёлтого в чёрном.
и уже очевидно, что отмель твоя –
это тень божьей длани на тельце пчелином.
ты послушай, как ясно они говорят,
словно трогают глину,
ты пощупай их говор, белёный, сухой;
под язык положи, облизни, успокойся.
наугад – это нежность, на вкус – это соль,
на поверку – колосья
тишины, высоты, нелюбви, бытия,
что невинно мерцает на кончике жала.
до конечного улья не все долетят,
превратившись в пожары,
в цветы и пожары.
Валентина Криш. Ergo
Финалист второго Открытого чемпионата России по литературе
«Ты видишь? Девочка. Слеплена из ребра»
Ты видишь? Девочка. Слеплена из ребра,
но как‑то наскоро, Боже. Сойдёт и так?
Как завязь липкая. Сколько того добра
летит, как ком гуттаперчи, на Твой верстак?
Как завязь – вырастет, выплетется, взойдет.
На пьедестал ли? На грех? Наугад? На спор?
Таких, из серой земли, отстреливать влёт –
любому, кто хоть немного хитёр и спор.
Таким – пластичным, пластмассовым, молодым –
любая форма по силам и по нутру.
Смотри – за окнами стелется стылый дым,
смерзаясь в небо промозглое поутру.
Смотри же: в наледи зеркала – так легка –
смеется, вертится, мается пустота.
И кружит женщина – слепо, как снег в силках.
И душит суть свою. Походя. Просто так.
Ergo
Вёдра просохли. В вёдрах таится тень